Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 350 — кадетамъ. Въ 1733 г. изъ 245 русскихъ воспитанниковъ кор- пуса обучались нѣмецкому языку 237, танцамъ — НО, фран- цузскому языку — 51, фехтованію — 47, геометріи — 36, исто- ріи — 28, верховой ѣздѣ — 20, русскому языку — 18, геогра- фии — 17 ( юриспруденціи - — 11. Если со временемъ произошла какая-либо перемѣна въ спросѣ на духовную пищу, то развѣ только та, что съ перемѣной царствованія нѣмецкій и французский языки помѣнялись ролями въ качествѣ необ- ходимаго признака хорошаго тона. Что фехтованіе и вер- ховая ѣзда привлекали такъ мало любителей, объясняется единственно тѣмъ, что совершенство въ этихъ искусствахъ пріобрѣталоеь и внѣ корпуснаго манежа. Въ приведенной таблицѣ, пожалуй, особенно знамена- тельна послѣдняя цифра : она характеризуем равнодушіе дворянства къ тѣмъ отраслямъ знаній, усвоеніе которыхъ, необходимое для гражданской службы, было бы особенно желательно въ интересахъ умственнаго развитія подра- стающаго поколѣнія, а именно равнодушіе къ наукамъ юри- дическими, политическими и экономическими. Въ этомъ равнодушіи ( рельефно обнаруживается традиціонная уже оцѣнка знаній съ чисто практической точки зрѣнія : отъ гражданской, «приказной» службы дворянство систематиче- ски уклонялось, прѳдоставивъ ее «крапивному сѣмени»; а что до «высшихъ градусовъ» этой службы, то благородное шляхетство хорошо знало, что они составляютъ его сослов- ную монополію. Такъ совершилась расцѣнка заимствованныхъ культур- ныхъ элементовъ въ зависимости отъ совершенно условныхъ соображеній. Правда, послѣднія имѣли свое основаніе въ томъ, что вліяніе западной культуры было по необходимости слишкомъ долго болѣе матеріальнымъ, нежели идейными, и потому самый процессъ заимствованія сдѣлался фаталь- ными образомъ искусственными и подражательными. Од- нако отъ признанія неизбѣжности такого результата само положеніе дѣла ничуть не мѣняется : результатомъ дѣйствія такихъ условныхъ соображений было отклоненіе дворянской военной школы далеко въ сторону отъ тѣхъ путей, слѣдуя которымъ школа создаетъ истинно-образованнаго человѣка— чедовѣка съ чуткими сердцемъ и мыслящими умомъ.