Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

- 29 — рисуются въ упрощенномъ видѣ. Призывая «трудиться о пользѣ и прибыткѣ общемъ... отчего облегченъ будетъ народъ», Петръ еще не возносился на ту высоту пониманія всеобщаго блага, которая на дѣлѣ приводить къ удовлетво- ^ ренію культурныхъ потребностей широкихъ народныхъ массъ. Предѣломъ желаній царя въ этомъ отношеніи явля- ! лось стремленіе устроить настолько совершенный правитель- ственный механизмъ, который, не допуская безнаказанной S « стрижки » населенія чиновничествомъ въ собственную пользу, отдавалъ бы народныя силы въ полное распоряже- і ніе власти. , [ . Въ дальнѣйшемъ ходѣ развитія теоріи и практики аб- - і солютизма происходить уже своего рода отожествленіе го- сударства съ монархомъ, служеніе первому принимаетъ видъ культа особы послѣдняго, частная, личная и семейная 1 жизнь вѣнценоснаго правителя по своему вліянію выра- стаетъ въ фактъ политической важности для всей страны, дворецъ заслоняетъ собою правительство, личныя симпатіи и династическіе виды пріобрѣтаютъ исключительную важ- ность при разрѣшеніи общегосударственныхъ вопросовъ. я ; Этотъ поворотъ въ исторіи абсолютизма въ сторону лично дворцоваго режима намѣчается, напр., во Франціи уже при и Людовикѣ XIY и достигаетъ своего полнаго воплощенія въ ^Людовикѣ XV. Въ Россіи эта полоса политическая развитія представлена вереницею преемниковъ царя-преобра- ъ зователя, возведшихъ ублаженіе собственной персоны въ ! государственный принципъ. Если между Западомъ и Россіей возможно подмѣтить различія въ характерѣ одинаково пере- житой ими эпохи, то они касаются одной внѣшноети, ко- ренятся въ разницѣ культурнаго уровня и сводятся къ большей утонченности или грубости формъ. Каковъ былъ истинный смыслъ этого процесса поглощенія государства личностыо монарха, показываетъ, напр., современники Людовика XIV, Жюръе, въ своихъ знаменитыхъ «Вздо- о, ! хахъ порабощенной Франціи» ( 1696 ). «Иногда говорятъ, — пишетъ онъ, — о нуждахъ и потребностяхъ государства ; во Франціи, не въ примѣръ прочими, нѣтъ ни нуждъ, ни потребностей, да нѣтъ совсѣмъ и государства. Когда то государство было всюду, только и говорили, что объ