Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 449 — не только счастливыми; но и добродѣтельнымъ». Такимъ образомъ всѣ прежніе авторитеты — религіи, нравственности и обычаевъ, государства — были низвержены господствую- щей философіей вѣка и на мѣсто ихъ водворились новые принципы : разума, человѣческой природы и естественныхъ правь. « Итакъ — говорить Кондорсе (Тѳыъ, 308 ) — насту- пить, наконецъ, такой моментъ, когда солнце освѣтитъ на землѣ лишь евободныхъ людей, не признающихъ надъ со- бой никакихъ другихъ повелителей, кромѣ собственнаго разума; когда тираны и рабы, попы и ихъ глупыя лице- мѣрныя орудія будутъ; существовать только въ исторіи да на театрахъ; когда ими будутъ заниматься лишь для того, чтобы пожалѣть объ ихъ жертвахъ и объ одураченныхъ ими людяхъ, чтобы ужасъ, внушаемый ихъ безразсудными и жестокими дѣяніями, поддерживали въ людяхъ полезную бдительность, и чтобы умѣть различать и задушать иодъ тяжестью разума первые зародыши суевѣрія и тиранніи, если бы они осмѣлились когда-нибудь появиться на свѣтъ». Деспотизмъ резонирующаго разума требовали уничтоже- нія всѣхъ преданій, измѣненія всѣхъ порядковъ. Вмѣсто настоящаго изслѣдованія дѣйствительности была разруши- тельная атака противъ нея. Вотъ почему было мало конкрет- наго и реальнаго въ проевѣтительной философіи ХУІІІ в., миого «общаго», коемополитичеекаго. Этотъ недостатокъ были вмѣстѣ съ тѣмъ весьма благопріятнымъ для распро- страненія французскихъ идей въ другихъ странахъ Европы. Кромѣ того, указанное обстоятельство достаточно объясняетъ отсутствіе настоящей художественности въ литературѣ XVIII в. : въ лирикѣ нѣтъ поэтическаго чувства, въ драмѣ — психологической глубины; всюду разсужденіе и дидактика. Нѣкоторое исключеніе представляютъ комедіи Бомарше и романы, которые, благодаря гибкости и евободѣ формы, готовы принять всякія идеи. Болѣе полное и яркое выраженіе идей XVIII в. во Фран- Ціи мы находимъ у Вольтера, Монтескье, Дидро и Руссо'. Вольтеръ — общещшзнаыный вождь вѣка, занимающій Центральное мѣсто среди проповѣдниковъ новой мысли, ве- ликій насмѣшникъ, отъ проницательнаго взгляда котораго не могло укрыться ничего ложнаго. Одинаково удивительны Итога ХУШ вѣка. 29