Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 493 — на окружающіе его предметы». «Я человѣку, — говорить Радищевъ въ другомъ мѣстѣ, — нашелъ утѣшителя въ немъ самомъ. Отыми завѣсу отъ очей природнаго чувствованія, и блаженъ буду». Эти природныя чувствованія, страсти — не зло, а благо: «совершенно безстрастный человѣкъ есть глулецъ и истуканъ нелѣпый»; если «чрезвычайность въ страсти есть гибель », то « безстрастіе есть нравственная смерть » ; просвѣщенный разумъ, не подавляя страсти, умѣ- ряетъ ее и дѣлаетъ человѣка гоеподиномъ его духовной жизни. Юность должна научиться познавать свои заблужде- нія и управлять собою. Велика и отвѣтственна при этОмъ роль воспитателя. Основывая союзъ семейный между роди- телями и дѣтьми на началахъ полной свободы, ибо связь явится сама собою, гдѣ дѣйствуетъ законъ само- сохраненія, Радищевъ и въ дфлѣ воспитанія противъ при- нужденія, чтобы воспитать «духъ нетерпящъ велѣнія безразсуднаго, кротокъ къ совѣту дружества». Истинное воспитаніе на первой ступени исключаем» «наемныхъ рачи- тельницъ » и «наемныхъ наставниковъ». Задача воспитанія — укрѣпить тѣло физическими упражненіями и трудами, раз- вить умъ размышленіями, избѣгая излишняго отягощенія памяти, воспитать нравственное чувство и чувство собствен- наго достоинства, которое бы сдѣлало человѣка судьею собственныхъ поетупковъ и заставило бы его избѣгать « даже вида раболѣпствованія». Радищевъ признавалъ свободу лич- ности въ самыхъ широкихъ размѣрахъ. Чуждый совершенно мистицизма, Радищевъ не былъ, однако, и атеистомъ : онъ йсповѣдывалъ единаго всесильнаго подъ разными именами Бога и другими предоставляли полную свободу совѣсти, не зная ни государственныхъ интересовъ религіи, ни религіоз- ныхъ преступлений: «если думаешь, что хуленіемъ Все- вышній оскорбится, — урядникъ ли благочестія можетъ быть за него истецъ?» Радищевъ отстаивалъ свободу мысли и устнаго и печатнаго слова. «Пускай печатаютъ все, кому что на умъ ни взойдетъ. Кто себя въ печати найдетъ оби- женными, тому да дастся судъ по формѣ. Я говорю не смѣ- хомъ. Слова не всегда суть дѣянія, размышленія же не преступленія. Се правила Наказа о новомъ уложеніи. Но брань на словахъ и въ печати — всегда брань. Въ законѣ никого бранить не велѣно и всякому свобода есть жало-