Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 38 — источникомъ права отдѣльныхъ общественныхъ группъ было и оставалось въ его представленіи всесильное государство, олицетворенное въ неограниченномъ монархѣ, и, во-вторыхъ, передъ ними всѣ личныя различія и коллективный подраз- дѣленія сглаживались и исчезали, люди всѣхъ ранговъ и состояній подводились подъ одинъ общій уровень. Другой современникъ царствованія Павла I, де-Сангленъ, останавли- ваясь на первомъ изъ указанныхъ моментовъ, находить, что, желая сильнѣе укоренить самодержавіе, императоръ своими поступками подкапывался подъ него. «Отправляя, — говорить названный мемуаристъ, — въ первомъ гнѣвѣ, въ одной и той же кибиткѣ, генерала, купца, унтеръ-офицера и фельдъегеря, онъ научилъ насъ и народъ слишкомъ рано, что различіе сословій ничтояшо. Это былъ чистый подкопи, ибо безъ этого различія самодержавіе удержаться не можетъ». Тутъ, конечно, мы имѣемъ дѣло съ извѣст- нымъ недоразумѣніемъ, такъ какъ самодержавіе или абсо- лютизмъ Павла I вовсе не покрывались идеаломъ аристо- кратической монархіи, которыми прельщался современный критикъ его сословной политики. Съ точки зрѣнія строгаго единообразія и точной регламентаціи, къ достиженію коихъ стремился императоръ, не могло быть, говоря словами бар. С. Корфа, не только «разницы въ убѣжденіяхъ и по- мыслахъ подданныхъ», но «не могло существовать и внѣшняго различія одѣянія; люди должны были разниться только по мундиру и сословными преимуществами» и при- томи, прибавимъ, свыше ими «присвоенными». Но эти пре- имущества, являясь перегородками внутри общества, не могли служить преградами для воли полно- и единовласт- наго монарха. «Sachez m-ieur l’ambassadeur, сказали одна- жды Павелъ французскому посланнику, — qu’il n’y a de grand seigneur que celui auquel je parle et pendant que je lui рагіе». Независимо отъ прямого значенія приведенныхъ словъ императора, надо сказать, что въ царствованіе Павла I, дѣйствительно, не было вельможъ въ томъ смыслѣ, въ ка- комъ употреблялось это обозначеніе въ предшествующее время. Архарова, Аракчеева и Кутайсова нельзя сравнивать съ временщиками-фаворитами эпохи женскихъ правленій, иногда посягавшими на прерогативы державной власти.