Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 45 — uo крайней мѣрѣ, раціонализированныхъ соображеній и доводовъ. Прежде всего императрица не останавливалась ' иередъ вопросами о внутренней продуманности самихъ философскихъ выкладокъ и шложеній, такъ же, какъ и ихъ вразумительности и практичности для подданныхъ. Свой планъ она ставила въ преемственную связь съ рефор- маторской дѣятельноетью Петра Великаго. Съ послѣдней онъ имѣлъ якобы одну общую тенденцію лишь возвращенія Россіи ^ къ своимъ естественными началамъ, какъ искони европейской державы. Отъ нихъ она была отторгнута дѣй- ствіемъ чисто случайныхъ и, вѣроятно, потому, на взглядъ Екатерины, малозначущихъ причинъ, какъ сосѣдство чу- жихъ народовъ и вліяніѳ новыхъ климатическихъ усло- вій, вызванныя расширеніемъ государственной территории. Отрицая, очевидно, за этими причинами способность произ- вести коренныя измѣненія въ природѣ русской страны, въ силу, такъ сказать, ихъ «случайности» или «инород- ности», Екатерина полагала, что на нѳвоздѣланной рус- ской почвѣ, не обремененной органически связанными съ нею культурно-историческими традиціями, политическія идеи западно-европейскаго просвѣщенія дадутъ скорые и ■богатые всходы. Это разсужденіе Екатерины въ духѣ нред- яолагаемаго тождества русскаго и западно-европейскаго развитія удивительно напоминаетъ приведенную выше ци- тату изъ записокъ современника Петра, Корба, обрисовы- вающаго царя, какъ яркаго раціоналиста. Разсужденіе Ека- терины должно было связать ея преобразовательную дѣятель- ность съ реформою Петра, освятить, стало-быть, ее идеею исторической преемственности и доказать правильность на- чинаній обоихъ государей на основаніи, такъ сказать, пози- тивныхъ, а именно естественно-научныхъ данныхъ. Но, на самомъ дѣлѣ, если вглядываться глубже, ходъ мыслей въ обоихъ случаяхъ вполнѣ раціоналистиченъ, и различіе, между ними существующее, не принципіальнаго, а коли- чественнаго характера. Петръ аргументировалъ абстракціей «естественнаго человѣка», Екатерина исходила изъ типоло- гическая понятія «европейской державы». Отвлекаясь отъ вопроса о томъ , чьи теоретическія построенія, Петра или Екатерины, проникнуты большими раціонализмомъ, мы въ