Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

— 48 — своихъ личныхъ качествахъ, въ провиденціальномъ харак- 1 терѣ своей миссіи. Чтобы не ходить далеко за примѣрами, мы ограничимся однимъ, наиболѣе яркимъ, уже цитированнымъ > нами выше въ другой связи. «Чтобы, Боже сохрани,— чита- 1 емъ мы въ заключеніи Наказа, — послѣ окончанія сего зако- [ нодательства, быль какой народъ больше справедливъи, . слѣдовательно, больше процвѣтающъ на землѣ (нежели рус- [ скій) ; намѣреніе законовъ нашихъ было бы ие исполнено : не- F счастіе, до которагоя дожить не желаю». Немудрено, что такой взглядъ на себя долженъ былъ укрѣпиться въ Екатеринѣ II, если спустя двѣ недѣли послѣ открытія Большой комиссіи предсѣдатель Бибиковъ счелъ уже возможнымъ увѣрять| присутствующихъ, что «во всеобщемъ благоденствіи мЫі первенствуемъ ». Если мы себя теперь спросимъ, чѣмъ объясняется жал- г кій исходъ начатой Екатериною съ такимъ блескомъ и шумомъ первой законодательной кампаніи, то, поскольку!, рѣчь идетъ объ одной императрицѣ, на это можно отвѣтить; указаніемъ на «теоретичность» дѣла во всѣхъ своихъ осно-і ваніяхъ, политическихъи личныхъ. Вина за исходъ па-| даетъ именно не столько на книжный характеръ тѣхъ ; принциповъ, по которыми Екатерина намѣревалась обновить государство и жизнь народа, сколько! на глубокую не-| искренность, сказавшуюся какъ въ опредѣленіи конечной цѣли всей кампаніи, съ виду высокой, на дѣлѣ узкой, такъ; и въ выборѣ средствъ для ея реализаціи, сильно потеряв- шихъ въ отношеніи яркости и размаха, съ примѣненіемъ ихъ; на практикѣ. Согласно вышеприведенному заявленію, «про- цвѣтаніе » народа и господство наибольшей справедливости въ его жизни являлись стимулами екатерининской«легисло-і маніи» нерваго періода. Но еще до восшествія на пре- столъ Екатерина въ своихъ запискахъ обнажила настоящіе двигатели своихъ думъ и плановъ. «Государь долженъ за-, ботиться о славѢ страны, потому что это его собственная! слава. Онъ долженъ сдѣлать вельможъ и приближенныхъ довольными и богатыми, потому что отъ этого зависитъ его, собственное величіе». Уже будучи императрицею, она въ разговорѣ съ иностранными дипломатами заявила: «я бы всѣмъ рискнула для славы». Рискнуть оказалось выгод-.