Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века

случаѣ, однако, мы не имѣемъ. дѣла съ закономъ въ юри- дическомъ ісмыслѣ этого слова : для возведенія обычая въ законъ ему недостаетъ авторитета государственной власти, какъ источника его возникновенія, превращеніе же ноли- дейскаго распоряженія въ законъ возможно только при условіи сообщенія ему незыблемости и неприкосновенности, которыя обезпечивали бы за нимъ господство надъ всей административной и судебной дѣятельностыо государства, воплощающагося въ абсолютной монархіи въ лицѣ самого монарха. При Екатеринѣ II дѣло стало не лучше. Созывая манифестомъ отъ 14 декабря 1766 г. Большую комиссію для составленія новаго уложенія, она ярко и выпукло объ- ясняетъ, какъ цѣль ея созыва, желаніе «видѣть законы въ своей силѣ и почтеніи, а правосудіе въ дѣйствіи». Она критикуетъ ,въ своемъ Наказѣ содержаніе законодатель- ства своихъ предшественниковъ съ точки зрѣнія его цѣле- сообразности, называя «весьма худой ту политику, которая передѣлываетъ то законами, что надлежитъ перемѣнять обычаями». Доискиваясь причины « господствующаго до сего времени великаго помѣшательства въ судѣ и расправѣ », она, какъ на одну изъ таковыхъ, указываетъ на «несовер- шенное различіе между непремѣнными и временными за- конами» въ Россіи. Но это мѣткое сужденіе о разныхъ ви- дахъ законовъ, вычитанное ею, несомнѣнно, у Монтескье, не гарантировало ей, однако, всесторонняго пониманія при- роды закона вообще. Слѣдуя указаніямъ того же своего ментора, Екатерина проникаетъ довольно глубоко въ смыслъ правовой идеи, устанавливаетъ абсолютное и всеуравни- вающее значеніе закона, его нелицепріятный характеръ и зиждительную силу. «Законы, — читаемъ мы въ томъ же па- мятник, — основаніе державы составляютъ и дѣлаютъ твер- дыми и неподвижными установленіе государства». Въ та- комъ государствѣ, далѣе, необходимо, чтобы съ одной сто- роны «всѣ граждане были подвержены тѣмъ же, законами », а съ другой, «чтобы всѣ боялись однихъ законовъ». Но лониманіе закона вышло у Екатерины все-такине полное, однобокое, такъ какъ ограничивалось дѣйствіемъ его въ’ отношеніи подданныхъ. Поскольку же дѣло касалось его отношенія къ своему источнику, власти, законъ сводился