Опыты и исследования. Первый сборник статей В. Ключевского

215 сводъ далъ поземельной крѣпости новое основаніе, благодаря которому она стала превращаться въ настоящее крѣпостное право. Въ чемъ же состояло это превращеніе? Опредѣляя перемѣну, какую Уложеніе произвело въ характерѣ позе- мельной крѣпости, авторъ послѣ одной изъ нетерпѣливыхъ жалобъ на недостатокъ чувства права и правды въ москов- скомъ правительствѣ того времени говоритъ, что обязанный или крѣпкій землѣ крестьянинъ былъ тогда „связанный предоставленъ личному произволу землевладѣльца“. Въ дру- гомъ мѣстѣ авторъ утверждаетъ, что проводимый въ Уложе- ніи взглядъ на поземельную крѣпость основанъ на мысли, впрочемъ, не выраженной прямо и положительно: „кресть- янинъ принадлежитъ землевладѣльцу“. Съ большой прямо- той и юридической опредѣленностыо выражаетъ авторъ свой взглядъ на сущность крѣпостного права въ перечнѣ приз- наковъ, которыми обозначилось постепенное превращеніе обязаннаго крестьянина въ крѣпостного человѣка: здѣсь авторъ не разъ высказываетъ мысль, что это превращеніе состояло именно въ уравненіи крестьянина съ холопомъ, что не холопы поднимались до положенія обязанныхъ крестьянъ. а, напротивъ, обязанные крестьяне низводились до положе- нія холоповъ, крѣпостныхъ (стр. 62, 57, 64 — 73). Итакъ, сущность крѣпостного права, по мнѣнію автора, состояла во владѣніи крестьянами на томъ же правѣ, на какомъ прежде владѣли на Руси холопами. Значить, крѣ- постное право по своему происхожденію имѣло самую тѣсную связь съ древнерусскими холопствомъ: послѣднее былб не только юридическими образдомъ, но частно и юридическими источникомъ перваго. Но во введеніи, строго различая холопство и крѣпостное право, г. Энгельманъ говоритъ, что по своему историческому происхожденію обѣ эти формы владѣнія людьми не имѣли ничего общаго. Такими образомъ, приступая къ работѣ, авторъ имѣлъ въ виду не ту схему исторіи крѣпостного права въ Россіи, на какой онъ построилъ изложеніе этой исторіи. Можно замѣтить и другое противо-