Опыты и исследования. Первый сборник статей В. Ключевского

41 митрополитъ Филиппъ зашатавшимся новгороддамъ: царствую- щій градъ Константинополь непоколебимо стоялъ, пока какъ солнце сіяло въ немъ благочестіе; а какъ покинулъ истину, да соединился съ латиной, такъ и впалъ въ руки поганыхъ.“ Въ тоже время сторонніе люди, пріѣзжіе съ Востока, обра- щали вниманіе русскаго общества на богатство его собствен- ной церковной жизни. Приступая къ жизнеописанію препод. Сергія Радонежскаго, ученый сербъ Пахомій сь реторическимъ одушевленіемъ спрашиваетъ, не.изъ Іерусалима ли, не съ Си- ная ли засвѣтился этотъ свѣтильникъ, и отвѣчаетъ: нѣтъ, изъ Русской земли, которая недавно вышла на свѣтъ изъ мрака кумирослуженія, но уже озарилась многими свѣтилами, такъ что превзошла издавна пріявшихъ просвѣщеніе. ВъЦарьградѣ, говорили русскіе книжники XYI вѣка, вѣра православная испро- казиласьМахметовой прелестью отъбезбожныхъ турокъ, а здѣсь въ Русской землѣ паче просіяла святыхъ отецъ нашихъ уче- ніемъ: это сравненіе стало народнымъ вѣрованіемъ, въ кото- ромъ пробудившееся чувство народной силы нашло себѣ самое понятное и гордое выраженіе. Явилась и легенда, чтобы за- крепить это вѣрованіе въ народномъ воображеніи. Міръ оску- дѣлъ свѣтомъ благочестія, старыя звѣзды его, два Рима, по- меркли, и чудесными путями пошли ихъ святыни искать но- ваго пріюта въ третьемъ Римѣ, засіявшемъ среди лѣсовъ „рос- сійскаго острова", гдѣ не бывало стопы апостольской. Во второй половинѣ ХУ в. начали распространяться въ русскомъ обществѣ разсказы о двухъ святыняхъ, о бѣломъ клобукѣ и чудотворной Тихвинской иконѣ, появленіе которыхъ на Руси легенда связываетъ съ паденіемъ Константинополя. За много лѣтъ до этого, чтобы не сдѣлаться добычею злого обдержанія поганыхъ, обѣ святыни покидаютъ грѣховный царствующій градъ Константина для засвѣтившагося благочестіемъ Россій- скаго царства. Сознаніе собственнаго превосходства, выразив- шееся въ этихъ разсказахъ, возвышалось до сожалѣнія о своемъ падшемъ церковномъ учителѣ: это паденіе вызываетъ въ правовѣрныхъ русскихъ разсказчикахъ теплыя слезы и