Ключевский В.О. Очерки и речи

— 122 — объ офицерскихъ эполѳтахъ и рисуя планъ своей жизни по окончаніи школьнаго курса, онъ писалъ, что сохранюсь иотребность только въ чувственныхъ удовольствіяхъ, въ сча- стіи осязательномъ, въ такомъ, какое покупается золотомъ и которое можно носить съ собою въ карманѣ, какъ таба- керку, чтобы оно только обольщало его чувства, оставляя въ бѳздѣйствіи его усталую душу. Въ этой печальной ловѣ- сти поэта о своемъ нравственномъ разореніи, ковечно, не все дѣйствительный житейскій опытъ, а есть и доля поэти- ческой мечты, есть даже не мало заимствованныхъ со сто- роны, вычитанныхъ образовъ, принятыхъ за свою собствен- ную мечту. Но мысль, рано и долго питавшаяся такими образами и чувствами, должна была покрыть въ глазахъ поэта людей и вещи тусклымъ свѣтомъ; настроеніе унынія и печали, первоначально навѣвавшееся случайными, хотя бы далее призрачными виечатлѣніями, незамѣтно превращалось въ потребность или въ „печальную привычку сердца", говоря словами поэта. Это настроеніе, столь неблагопріятное для нравственнаго роста поэта, имѣло, однако, благотворное дѣйствіѳ въ другомъ отношеніи. Утомляемый или возбужда- емый впечатлѣніями, приносимыми со стороны, онъ рано началъ искать пищи для ума въ себѣ самомъ, много пере- думали,, о чемъ рѣдко думается въ тѣ годы, выработалъ то умѣнье наблюдать и по наружнымъ примѣтамъ угадывать душѳвныя состоянія, которое такъ ярко уже блеститъ мѣстами въ его ранней и наивной, но необыкновенно живой и бой- кой Н о в ѣ с т и. Исторію этихъ раннихъ и любимыхъ думъ своихъ, смутныхъ, тревожныхъ и настойчивыхъ, онъ самъ разсказалъ въ стихотвореніи, помѣченномъ 11 іюня 1SB1 г- (Моя душа, я помню, съ дѣтскихъ лѣтъ). Эта пьеса, которую можно назвать одной изъ первыхъ глаьъ поэтической автобіографіи Лермонтова, показываетъ, какъ рано выработалась въ немъ та неугомонная, вдумчивая, при- вычная къ постоянной дѣятельности мысль, участіѳ которой въ поэтическомъ творчествѣ вмѣстѣ съ удивительно послуш-