Ключевский В.О. Очерки и речи

— 123 — нымъ воображеніемъ придаетъ такую своеобразную энергію его поэзіи. Всегда кипитъ и зрѣетъ что-нибудь Въ моемъ умѣ... Было бы очень лсаль, если бы чувства и манеры ихъ выраженія, рано усвоенный поэтомъ, дали окончательное направленіе его поэзіи. Эти чувства и манеры были особен- ностью его поэтитескаго воспитанія, а не свойствами его поэтической природы, и послужили только средствомъ для него глубже понять свой талантъ. Ранніе поэтическіе опыты Лермонтова были пробой пера, предварительною черною рабо- той надъ своимъ талантомъ. Странное дѣло! Чѣмъ настой- чивѣе готовился поэтъ къ собственными похоронами, чѣмъ больше накоплялся ви его умѣ запаси мрачныхп и печаль- ныхн думи, тѣмъ чаще прорывались ви его пѣснѣ свѣтлыя ноты, тѣми выше поднимался ея тони. Это настроеніе довольно рано начинаѳтъ пробиваться изъ-подп прежняго и становится особенно замѣтно по выходѣ поэта изи юнкерской школы (въ 1834 г.), когда они вступили въ третье десятилѣтіе своей жизни. Лермонтовъ иногда возвращался къ прежними темами, перепѣвалъ свои старыя пѣсни поди ладъ новаго настроенія. Сравните его пьесу 1830 г. Я не люблю тебя съ пьесой 1837 г. Разстались мы. Тема обѣихъ пьесъ одна и та лее — слѣдъ, оставленный въ воспоминаніи исчез- нувшею сильною привязанностью, но мотивы различны. Въ первой пьесѣ ея образъ, оставшійся въ его душѣ, слу- житъ ему только безеильнымъ напоминаніемъ умчавшагося сна страстей и мукъ; во второй пьесѣ этотъ образъ сохра- няете еще часть силы своего подлинника надъ своимъ носи- телемъ, который не можете разлюбить его, какъ призраки своихъ лучшихъ дней; самый момента, схваченный поэтомъ, оттѣненъ нѣсколько различно въ обѣихъ пьесахъ: въ первой это разрывъ, во второй — какъ будто только разлука. Эта перемѣна настроенія сказалась и въ новой развязкѣ, какую далъ поэте Демону въ окончательной редакціи поэмы.