Ключевский В.О. Очерки и речи

— 131 — образные свои элементы, на снеціальности. Въ обществѣ говорить о богатствѣ, гигіенѣ, гражданскихъ добродѣтеляхъ, талантахъ, успѣхахъ по службѣ или среди женщинъ; гово- рить о счастьѣ вообще позволяется только очень молодымъ дѣвицамъ, притомъ, лишь монологически, подобно профессору, при общемъ молчаніи аудиторіи, да и это допускается лишь потому, что за однѣми дѣвицами оставлено пока право быть наивными въ обществѣ. Въ составь счастья вошло столько разнообразныхъ благъ, что самый смѣлый эвдемоническій аппетитъ не надѣется сладить со всѣми. Каждый, смотря по напряженно и растяжимости своихъ желаній, выбираетъ себѣ какое-либо одно благо или подбираетъ нѣсколько сподруч- ныхъ благъ и на ихъ достиженіи вырабатываетъ силы своего ума и сердца, разучивая болѣе или менѣе высокую октаву счастья. Поверхностный и всеобъемлющій, т.-е. за все хва- тающійся дилеттантизмъ признанъ неудобнымъ и въ сердеч- ной жизни, какъ во всякой другой; въ интересѣ техническаго успѣха, рядомъ съ раздѣленіемъ труда усиливается и спе- ціализація иаслажденій. Такъ, стремленіе къ счастью раздро- билось на отдѣльныя житейскія охоты, своего рода спорты сердца. Самое слово счастье стало непопулярно, потеряло свое прежнее обаяніе и пріобрѣло специфическій, немного приторный запахъ женскаго института. Это потому, что надъ счастьемъ много смѣялись легкомысленные люди, а люди серьезные перестали ясно понимать значеніе этого слова. Но если пострадали ясность пониманія и цѣльность вкуса счастья, то культъ его сохранилъ прежнюю силу. Не всѣ отчетливо понимаютъ, что такое счастье вообще; но то конкретное, что разумѣютъ подь этимъ словомъ, тѣ спе- ціальныя блага, который выбираетъ себѣ каждый изъ общаго запаса счастья, составляютъ смыслъ, цѣль и сильнѣйшій стимулъ личнаго существованія. Идею счастья мы прививаемъ къ своему сознанію воспитаніемъ, оправдываемъ общимъ мнѣніемъ людей, наконецъ, извиняемъ всѣми инстинктами своей природы. Разрушьте эту идею, и мы перестанемъ 9 *