Ключевский В.О. Очерки и речи

— 134 — воспитанныхъ ею чувствъ, соединенных'!, съ крайне-неустой- чивою нервною и моральною системой, такъ наноминаетъ старинную барскую теплицу съ ея дорогою и прихотливою флорой, способною занять ботаника только развѣ тѣмъ, что она служила удачнымъ опытомъ борьбы съ климатомъ и хозяйственными смысломъ. По лучшнмъ произведеніямъ нашей беллетристики пятидесятыхъ и шестидесятыхъ годовъ еще памятны превосходно изображенные обращики этой тепличной, нервной, сантиментально-вялой и нравственно- уступчивой культуры. Сильному уму не много нужно было усилій, чтобы понять противорѣчія столь искусственно сложившейся и хрупкой среды. Лермонтовъ сталъ къ ней въ двусмысленное отноше- ніе. Родившись въ ней и привыкнувъ дышать ея воздухомъ, онъ не возставалъ противъ коренныхъ ея недостатковъ; напротивъ, онъ усвоилъ много дурныхъ ея привычекъ и нонятій, что дѣлало столь непріятнымъ его характеръ, какъ и его обращеніе съ людьми. Рѣдко платятъ такую тяяселую дань предразсудкамъ и порокамъ . своей среды, какую запла- тили Лермонтовъ. Онъ былъ блестящею иллюстраціей и печальными оправданіемъ пушкинскаго Поэта, въ минуты бездѣлья, пока божественный глаголи не касался его слуха, умѣлъ быть ничтожнѣй всѣхъ ничтожныхъ дѣтей міра или, по крайней мѣрѣ, любилъ такимъ казаться. Но при такомъ драктическомъ примиреніи съ воспитавшею его средой тѣмъ неодолимѣе было его нравственное отчужденіе отъ нея. Онъ какъ будто мстили ей за противныя жертвы, какія принужденъ былъ ей принести, и при каждой оглядкѣ на себя въ немъ вспы- хивала горькая досада на это общество, подобная той, какую въ увѣчномъ человѣкѣ вызываетъ причина его увѣчья при каждомъ ощущеніи причиняемой ими неловкости. ІІоэтъ 1 , . по праву мести Сталъ унижать толпу подъ видомъ лести. По его признанію, общество всегда казалось ему собраніемъ людей безчувственныхъ, самолюбивыхъ въ высшей степени