Ключевский В.О. Очерки и речи

— 143 — на значеніе благотворительнаго дѣла нищенство считалось ви древней Руси не экономическими бременемъ для народа, не язвой общественнаго порядка, а одними изи главныхн средстви нравственнаго воспитанія народа, состоящими при Церкви практическими институтоми общественнаго благо- нравія. Какн ви клиникѣ необходими больной, чтобы на- учиться лѣчить болѣзни, таки ви древнерусскомп обществѣ необходими были сирый и убогій, чтобы воспитать умЬнье и навыки любить человѣка. Милостыня была дополнитель- ными актоми церковнаго богослуженія, практическими трѳ- бованіеми правила, что вѣра безпдѣлп мертва. Какн живое орудіѳ душевнаго спасенія, нищій нужени были древнерус- скому человѣку во всѣ важныя минуты его личной и семей- ной жизни, особенно ви минуты печальный. Изи него они создали идеальный образи, который они любили носить ви мысли, каки олицетвореніе своихи лучшихи чувстви и по- мышленій. Если бы чудодѣйственнымн актоми законодатель- ства или экономическаго прогресса и медицинскаго знанія вдруги исчезли ви древней Руси всѣ нищіе и убогіе, кто знаѳти, можети быть, древне-русскій милостивеци почувство- вали бы нѣкоторую нравственную неловкость, подобно чело- вѣку, оставшемуся бези носоха, на который они привыки опираться; у него оказался бы недочети ви запасѣ средстви его душевнаго домостроительства. Трудно сказать, ви какой степени такой взгляди на благо- творительность содействовали улучшенію древнерусскаго общежитія. Никакими методами соціологическаго изученія нельзя вычислить, какое количество добра вливала ви люд- скія отношенія эта ежедневная, молчаливая, тысячерукая милостыня, насколько она пріучала людей любить человѣка и отучала бѣдняка ненавидѣть богатаго. Явственнѣе и ося- зательнѣе обнаруживалось значеніе такой личной милостыни, когда нужда ви благотворительной помощи вызывалась не гореми отдѣльныхи несчастливыхи жизней, а народными физическими бѣдствіеми. Природа нашей страны издавна