Ключевский В.О. Очерки и речи

— 172 — русскомъ обществѣ, какъ и въ русской литературѣ того вре- мени, стоялъ такой хаосъ историческихъ, политическихъ, моралистическихъ и разныхъ другихъ сужденій, увлеченій и недоразумѣній, отъ котораго у размышляющаго и воспріим- чиваго человѣка могла закружиться голова и заколебаться почва подъ ногами, и у разсудительнаго патріота само собою рождалось зкеланіе собственными усиліями пріобрѣсти твер- дую точку опоры среди этого вавилонскаго столпотворенія и отдать себѣ отчета въ томъ, что творится вокругъ, откуда все это пошло и какъ все это привести въ порядокъ. Нрав- ственно-патріотическая потребность нріобрѣсти возможную устойчивость, говоря его словами, „въ защищеніи правды и отечества" отъ кривыхъ или спутанныхъ толковъ, разда- вавшихся вокругъ, заставила Болтина приняться за разно- стороннее историческое изученіе „для собственнаго удоволь- ствія“, не помышляя объ ученомъ авторитетѣ. Онъ хотѣлъ освоиться съ прошедшимъ и настоящимъ Россіи, съ прошед- шимъ и настоящимъ Западной Европы; какъ военный чело- вѣкъ, онъ считалъ необходимымъ для усиленія своей боевой готовности привести себя въ состояніе становиться фронтомъ на всѣ четыре стороны, но главный его фронта былъ обра- щенъ въ сторону отечественной старины, наименѣе укрѣ- нленную и подвергавшуюся наиболѣе отважнымъ нападкамъ со стороны „напоенныхъ сенскимъ воздухомъ гг. нашихъ полуфранцузовъ", какъ выразился Н. И. Новиковъ. На этой оборонительной* линіи Болтинъ хотѣлъ пріобрѣсти полную самостоятельность черпать научныя средства изъ самыхъ источниковъ и не боялся неопрятной работы ихъ очистки, собиралъ и сличалъ лѣтописи, провѣрялъ и возстановлялъ тексты, толковалъ темныя слова и обороты древняго языка. При сходствѣ интересовъ и понятій, онъ сблизился съ Му- синымъ-Пушкинымъ, „крайнимъ древностей нашихъ люби- телемъ“, какъ онъ его называлъ, и засиживался въ богатой рукописной библіотекѣ своего пріятеля, торопливо просма- тривая надписи и почеркъ рукописей. Скрытая грусть зву-