Ключевский В.О. Очерки и речи

— 179 — нашего", а тамъ-то „весьма много свинства" и т. п. Съ своей стороны, и идиллики родной старины стали благосклоннѣе относиться къ людямъ моднаго воспитанія, замѣчая въ нихъ зачатки серьезнаго мышленія; начали трезвѣе смотрѣть на отечественную старину и на Западную Европу, а что было всего важнѣе, пришли, наконецъ, къ той простой, но всегда трудно усвояемой мысли, что великіе предки не могли совер- шенно выродиться въ негодныхъ потомковъ, не оставивъ достойныхъ продолжателей своего дѣла; что старина живетъ въ современной дѣйствительности. Такъ обѣ стороны сдѣлали взаимныя уступки: одни поступились нѣсколько своими за- падными идеалами, другіе — своими противоевропейскими анти- патіями и археологическими иллюзіями, а тѣ и другіе вмѣ- стѣ — своимъ общимъ равнодушіемъ къ настоящему положенію отечества. Вниманіе къ современной дѣйствительности, рас- ширяясь и осложняясь новыми интересами и чувствами, по- степенно выросло въ любовь къ отечеству. Эта любовь и послужила почвой, на которой враждебный воззрѣнія могли встрѣтиться мирно и понять другъ друга. На страницахъ гогдашнихъ журналовъ разыгрывались любопытный полемики и высказывались характерный признанія. Такъ, въ 3 р и- телѣ 1792 г. западникъ изъ Орла, отвѣчая на упреки патрі- отовъ въ наклонности унижать отечественное, пишетъ: „Вы душевно привязаны къ своему отечеству, и я тоже. Какъ же одна причина могла произвести разныя дѣйствія? А вотъ почему: вы любите его какъ любовницу, а я какъ друга". Когда противники заспорятъ о качествѣ своей привязанности къ одному и тому же предмету, дѣло нѳпремѣнно кончится тѣмъ, что предметъ общей привязанности сблизитъ и поми- рить сопѳрниковъ. Укоренившись на этой питательной почвѣ, еамыя воззрѣнія и настроенія нѣсколысо переродились: если, съ одной стороны, фетишистское поклоненіе Западной Европѣ стало смѣняться почтительными отношеніемъ къ западно- европейской наукѣ, научною любознательностью, то и съ другой — чувство народной гордости переходило въ чувство 12 *