Ключевский В.О. Очерки и речи

— 192 — рическаго процесса. Оспаривая быструю перемѣну въ нра- вахъ Руси, вдругъ освободившейся отъ своего варварства съ принятіемъ христіанства, Болтинъ возражаетъ кн. Щерба- тову, что такая перемѣна была бы чудомъ несравненно боль- шимъ, чѣмъ стонъ идола, котораго, по лѣтописи, св. Влади- міръ повелѣлъ стащить въ Днѣпръ. Въ этихъ явленіяхъ, которыми обозначалось послѣдова- тельное движеніе народной жизни, Болтинъ искалъ посте- пеннаго проявленія народнаго „умоначертанія“, самобытнаго содержанія національнаго характера. Это помогло ему найти „точку времени", которую можно было бы принять за на- чало нашей исторіи: такимъ начальнымъ моментомъ должно быть время, съ котораго стало обнаруживаться это содер- жаніе. Наша исторія началась съ зачатіемъ нашего народа, а это случилось, когда встрѣтились и породнились его роди- тели, племена, отъ которыхъ онъ произошелъ. Эта встрѣча совершилась съ приходомъ Рюрика и руссовъ къ новгород- скимъ славянамъ, что повело къ сліянію встрѣтившихся при- шельцевъ и туземцевъ, образовавшихъ русскій народъ. „Слѣд- ственно Рюриково пришѳствіѳ есть эпоха зачатія русскаго народа", который, можетъ быть, нѣчто заимствовалъ въ своемъ характерѣ отъ родителей, но современемъ заимствованное стало незамѣтно: „возмужало дитя, оказались новыя склон- ности, особенный нравъ, отъ обстоятельствъ и вещей его окружавшихъ породившіѳся". Соединившіеся славяне и руссы вобрали въ себя много другихъ племенъ и такъ составился цѣльный великій народъ, „который нравы и свойства полу- чилъ сообразные климату, правленію и воспитанно, подъ коими онъ жилъ“. Не столько важно такое начало исторіи, сколько то мето- дологическое удобство, которое извлекъ изъ него Болтинъ. Показавъ, почему безполезно „далѣе Рюрика возводить нашу исторію и терять время въ тщетныхъ разысканіяхъ", онъ погубилъ цѣлый пріемъ учености, процвѣтавшій нѣкогда у насъ и у другихъ народовъ, которые старались отыскать