Ключевский В.О. Очерки и речи

— 227 — запретительная или поощрительная цитата изъ писанія или отеческаго преданія, всѣ эти шаги, помышленія и чувства расписаны по церковному календарю,— и человѣкъ, живой человѣкъ съ индивидуальною мыслью и волей, съ свобод- нымъ нравственнымъ чувствомъ, двигался по этому церков- но-житейскому трафарету автоматическимъ манекеномъ или какъ движется шашка подъ рукой искуснаго игрока по раз- графленной на клѣтки доскѣ. При такомъ общемъ направ- леніи жизни и при тогдашнихъ образовательныхъ средствахъ .семьи воспитанію грозила опасность уклониться отъ указан- наго ему пути, погасить духъ обрядомъ, превратить ^запо- вѣди въ простыя привычки и такимъ образомъ выработать автоматическую совѣсть, нравственное чувство, дѣйствующее по памяти и навыку, выдержку, при которой знаютъ, какъ поступить, прежде чѣмъ подумаютъ, для чего и почему такъ поступаютъ. Конечно, священникъ могъ ослаблять такое направленіе домашняго воспитанія. Вся семья ежегодно бывала у него на духу\ здѣсь онъ могъ провѣрять и исправлять резуль- таты воспитанія, указывать, какъ вносить живую душу въ механическую выправку совѣсти. Это былъ своего рода инспекторскій смотръ домашняго воспитанія, ибо весь при- ходъ составлялъ какъ бы одну школу, распадавшуюся на размѣщенные по домамъ параллельные классы, оощимъ надзирателемъ и руководителемъ которыхъ былъ приходскш священникъ. И помимо исповѣди родителямъ внушалось „совѣтоватися съ нимъ часто о житіи полезномъ", какъ учить и любить дѣтей своихъ Древнерусскихъ воспитателей трудно упрекнуть въ излишнемъ довѣріи къ природѣ чело- вѣка, ея силамъ и влеченіямъ. Напротивъ, они направляли свои усилія къ тому, чтобы выбить изъ питомца свою волю, замѣнивъ ее послушаніемъ установленному порядку жизни. Очевидно, они разсчитывали свой планъ на слабѣйшія силы, брали за единицу измѣренія достижимыхъ успѣховъ худшій изъ возможныхъ субъектовъ. Это понятно: семейная школа 16 *