Ключевский В.О. Очерки и речи

— 287 — новавшіе, торжественно, съ митрофановскимъ остроуміемъ, награждаютъ его званіемъ дурака. Но чувства и направля емые ими поступки Митрофана вовсе не смѣпхны, а только гадки. Что смѣшного въ омерзительной жалости, какая про- няла объѣвшагося 16 -тилѣтняго шалопая— въ его тяжеломъ животномъ снѣ— при видѣ матери, уставшей колотить его отца? Ничего смѣшного нѣтъ и въ знаменитой сценѣ ученья Митрофана, въ этомъ безподобномъ, безотрадно печальномъ квартетѣ бѣдныхъ учителей, ничему научить не могущихъ, мамаши, въ присутствіи учащагося сынка съ вязаніемъ въ рукахъ ругающейся надъ ученьемъ, и— разбираемаго охотой жениться сынка, въ присутствіи матери ругающагося надъ своими учителями?... Если современный педагогъ такъ не настроить своего класса, чтобы онъ не смѣялся при чтеніи этой сцены, значить, такой педагогъ плохо владѣетъ своимъ классомъ, а чтобы онъ былъ въ состояніи самъ раздѣлять такой смѣхъ, объ этомъ страшно и подумать. Для взрослыхъ Митрофанъ вовсе не смѣшонъ; по крайней мѣрѣ, надъ нимъ очень опасно смѣяться, ибо митрофановская порода мстить своей плодовитостью. Взрослые, прежде чѣмъ потѣшаться надъ глупостью или пошлостью Митрофана, пусть изъ глу- бины ложи представятъ себѣ свою настоящую или будущую дѣтскѵю или взглянуть на сидящихъ тутъ же, на переднихъ стульяхъ птенцовъ своихъ, и налетѣвшая улыбка мгновенно слетитъ съ легкомысленно-веселаго лица. Какъ Митрофанъ самъ себя наказываетъ за свои сообразительный глупости заслуженными напастями, такъ и насмѣшливый современный зритель сценическаго Митрофана можетъ современемъ нака- зать себя за преждевременный смѣхъ не театральными, а настоящими, житейскими и очень горькими слезами. Повторяю, надобно осторожно смѣяться надъ Митрофаномъ, потому что Митрофаны мало смѣшны и притомъ очень мстительны, и мстятъ они неудержимой размножаемостью и неуловимой проницательностью своей породы, родственной насѣкомымъ или микробамъ.