Ключевский В.О. Очерки и речи

— 317 порядокъ, кажется, изгнанъ отовсюду. Я всякій разъ стра- даю, — признается онъ въ другомъ мѣстѣ письма, — когда долженъ являться на придворную сцену, и кровь портится во мнѣ при.видѣ низостей, совершаемыхъ другими на ка- лсдомъ шагу для полученія внѣшнихъ отличій, не стоющихъ въ моихъ глазахъ мѣднаго гроша“. Да и самъ Карамзинъ въ запискѣ О древней и новой Р о с с і и, представлен- ной императору Александру девятью годами позднѣе По- хвальнаго слова, рядомъ съ блестящими сторонами царствованія Екатерины отмѣчаетъ и крупныя „пятна“: порчу нравовъ въ палатахъ и хижинахъ, соблазнительный фаворитизмъ, недостатокъ правосудія, преобладаніе блеска надъ основательностью въ учрежденіяхъ, прибавляя къ этому, что въ послѣдніе годы Екатерины ее больше осуждали, не- жели хвалили. Если припомнить при этомъ еще извѣстную замѣтку Пушкина объ XYIII вѣкѣ, писанную около 1820 г. по свѣжимъ преданіямъ, то и не упоминая о другихъ менѣе компетентныхъ сужденіяхъ, современныхъ или позднѣйшихъ, можно понять характерно-разнообразный составь того, что мы назвали бы противоекатерининской оппозиціей. И все лее это были одинокіе голоса, которые были слышны очень немногимъ, за исключеніемъ развѣ книги Радищева, раздавались нюпотомъ, про себя или въ тѣсномъ кругу, и потому не могли разстраивать хорового сужденія, такъ красно- рѣчиво выраженнаго въ Похвальномъ словѣ Карам- зина. И это сужденіе не совсѣмъ понятно • и не столько по своему содержанію, сколько по своей возбужденности, по тому движенію чувства и воображенія, съ которымъ оно высказывалось. Это былъ не историческій приговори, выве- денный остывшей мыслью изъ обдуманныхъ и провѣренныхъ воспоминаній о пережитомъ времени, а горячее непосред- ственное впечатлѣніе еще лсивой дѣйствительности, долго не замиравшей и по смерти лица, которое было ея душой. Такое впечатлѣніе было небывалымъ явленіемъ въ нашей исторіи: ни одно царствованіе, по крайней мѣрѣ въ XVIII вѣкѣ,