Ключевский В.О. Очерки и речи

330 — dicule, гдѣ, по ея словамъ, морила ее до упаду арія, въ которой положенъ на музыку кашель. Она заставляла посѣ* щать эту оперу даже Св. Синодъ, который, по ея словамъ, „также смѣялся до слезъ вмѣстѣ съ нами". Она вообще лю- била веселый репертуаръ и разъ за обѣдомъ спросила Бар- мана, нравится ли ему Die schone Wienerin, фарсъ, особенно ее увлекавшій. Да Богъ знаетъ, оно какъ-то грубо, отвѣчалъ простодушно несообразительный кухмистеръ. Екатерина вспыхнула и едва ли удачно поправила положеніе, замѣтивъ въ тонѣ той же schone Wienerin: я желала бы, чтобы у моего главнаго кухмистера былъ такой же тонкііі вкусъ (разумѣ- ется, кухонный), какъ тонки его понятія. Впрочемъ, бюсты Александра Македонскаго не усыпляли въ ней ея истинной силы — энергіи. Принявъ рѣшеніе послѣ нѣкоторыхъ колебаній, она дѣйствовала уже безъ раздумья, и тогда все на свѣтѣ въ ея глазахъ становилось прекрас- ными, и положеніе имперіи, и дѣла сотрудниковъ, и ея соб- ственный дѣла, все благоденствовало, пѣло и плясало. Во время первой турецкой войны, когда на Западѣ трубили уже объ истощеніи Россіи, Екатерина писала Вольтеру, что у нея въ имперіи нигдѣ ни въ чемъ нѣтъ недостатка, нѣтъ крестьянина, который бы не ѣлъ курицы, когда хотѣлъ, вездѣ поютъ благодарственные молебны, пляшутъ н веселятся, а когда въ 1769 г. русскія дѣла шли совсѣмъ плохо и не- доброжелатели Екатерины потирали руки отъ удовольствія, пророча ей скорое паденіе, она писала подругѣ своей матери Бьельке: „Пойдемъ бодро впередъ! — поговорка, съ которою я провела одинаково и хорошіе, и худые годы, и вотъ про- ясила цѣлыхъ 40 лѣтъ, и что значить настоящая бѣда въ сравненіи съ прошлыми?" Бодрость была одними изъ самыхъ счастливыхъ свойствъ характера Екатерины, и она старалась сообщать ее своими сотрудниками въ самыхъ простыхъ фор- махъ. Когда австрійцы, во все время первой турецкой войны грозившіе Россіи заступиться за турокъ, завершили свое заступничество тѣмъ, что отняли у своихъ кліентовъ Буко-