Ключевский В.О. Очерки и речи

— 349 — стигнутые внѣшнею политикой Петра I, почувствовались въ Россіи довольно скромно. Даже близкайшіе сотрудники Петра и то считали уже громаднымъ успѣхомъ, что они, русскіе люди, теперь „въ общество политичныхъ народовъ присово- куплены“, какъ выразился канцлеръ Головкинъ въ привѣт- ственной рѣчи Петру по поводу заключенія Ништадтскаго мира. Великая Сѣверная война, которою Россія завоевала себѣ мѣсто въ семьѣ европейскихъ дерлсавъ, самой продол- жительностью и тяжестью своей ослабляла впечатлѣніе своихъ успѣховъ. „Петръ, выводя народъ свой изъ невѣжества, ста- вилъ уже за великое и то, чтобъ уравнять оный державамъ второго класса' 4 , и потому первымъ предметомъ своей поли- тики почиталъ какое-нибудь пріобрѣтеніе въ Германіи, под- готовлялъ присоединеніе Голштиніи къ Россіи, чтобы имѣть голосъ въ европейскомъ концертѣ не въ качествѣ русскаго даря, а по ноложенію голштинскаго члена гермаискаго кор- пуса. О собственномъ абсолютномъ вѣсѣ Россіи онъ еще не номышлялъ. Его взгляда держалось русское правительство и послѣ него, несмотря на очевидный ростъ силы и вліянія Россіи. Такъ изобразкалъ международное положеніе Россіи со времени Петра I до Екатерины II руководитель ея внѣшнеи политики Н. Панинъ, хорошо знавшій политическую исторію Европы своего вѣка. Международная улица Россіи полрезк- нему оставалась тѣсна, ограничиваясь шведскими и поль- скими тревогами да турецко-татарскими опасностями: Шве- ція помышляла объ отместкѣ и начиналась недалеко за Петербургомъ; Польша стояла на Днѣпрѣ; ни одного рус- скаго корабля не было на Черномъ морѣ; по сѣверному побережью его господствовали турки и татары, отнимая у Россіи южную степь и грозя ой разбойничьими набѣгами. Тяжелое чувство учениковъ, во всемъ отставшихъ отъ сво- ихъ западныхъ учителей, еще болѣе удручало національный духъ. Прошло 34 года царствованія Екатерины — и Польши не существовало, южная степь превратилась въ Новороссію, Крымъ сталъ русскою областью, между Днѣпромъ и Днѣ-