Ключевский В.О. Очерки и речи

— 362 — предвидѣлъ, что нѣкоторые, прочитавъ Наказъ, скажутъ: не всякъ его пойметъ. Непривычнымъ къ политическому размышленію умамъ не легко было усвоить .и объединить четыре опредѣленія политической свободы, одно отрицатель- ное и три положительныхъ. Государственная вольность по Наказу 1) не въ томъ состоитъ, чтобы дѣлать все, что кому угодно, 2) состоитъ въ возможности дѣлать то, чего каждому надлежитъ хотѣть, и въ отсутствіи принужденія дѣлать то, чего хотѣть не должно; 3) она есть право все то дѣлать, что законы дозволяютъ, и 4) есть спокойствіе духа въ гражданинѣ, происходящее отъ увѣренности въ своей безопасности. Русскіе умы впервые призывались разсуждать о государственной вольности, о вѣротерпимости, о вредѣ пытки, объ ограниченіи конфискацій, о равенствѣ гражданъ, о самомъ понятіи гражданина, — о предметахъ, о кото- рыхъ разсуждать дотолѣ не считалось дѣломъ простыхъ лю- дей, — а тѣ, чье это было дѣло, разсуждали о томъ очень мало. Всего болѣе должны были поразить русскаго читателя тѣ статьи Наказа, гдѣ власть опредѣляетъ самое себя, свое назначеніе и отношеніе къ подданными. Слова сами по себѣ не могутъ составлять преступленія по оскорбленно Величе- ства; въ самодѳржавіи благополучіе правленія состоитъ отча- сти въ кроткомъ и снисходительномъ правленіи; великое несчастіе для государства, когда никто не смѣѳтъ свободно высказывать своего мнѣнія; есть случаи, гдѣ власть должна ограничивать себя предѣлами, ею же самою себѣ положен- ными; лучше, чтобы государь только ободрялъ, и одни законы угрожали; самодержавство разрушается, когда государь свои мечты ставитъ выше законовъ; льстецы твердятъ владыкамъ, что народы для нихъ сотворены, „но мы думаемъ и за славу себѣ вмѣняемъ сказать, что мы сотворены для нашего на- рода, и по сей причинѣ мы обязаны говорить о вещахъ таісъ, какъ онѣ быть должны “. „Никогда еще монархи не говорили съ подданными та- кими плѣнительнымъ, трогательными языкомъ", восклицали