Ключевский В.О. Очерки и речи

скихъ банкахъ напечатать въ видѣ проекта за полгода до введенія его въ дѣйствіе, чтобы желающіе могля сообщить поправки и дополненія, далее не подписывая своихъ именъ. Когда люди, мнѣніемъ которыхъ мы дорожимъ, отказы- ваютъ намъ въ достоинствахъ, которыя у насъ есть, мы обыкновенно падаемъ духомъ, какъ будто потеряли ихъ, а когда приписываютъ намъ достоинства, какихъ мы въ себѣ не подозрѣвали, мы ободряемся и стараемся пріобрѣсти ихъ. Когда съ людьми, привыкшими къ рабьему уничижѳнію передъ властью, эта власть заговорила какъ съ гражданами, какъ съ народомъ свободнымъ, въ нихъ какъ бы въ оправданіе оказанной имъ чести стали вскрываться чувства и понятія, дотолѣ прятавшіяся или дремавшія. Началось это сверху, съ ближайшаго окруженія власти, и, расширяясь, разрослось въ устойчивое общественное настроеніе. Когда сенатъ бла- годарилъ императрицу Елисавету за отмѣну внутреннихъ таможенъ, она отвѣчала, что за удоводьствіе поставлять себѣ будетъ „авантажи своихъ подданныхъ собственнымъ своимъ предпочитать". Итакъ, собственные авантажи торже- ственно отдѣлены отъ государственныхъ или народныхъ. Согласно съ такимъ раздѣленіемъ, Елисавета подъ конецъ жизни, а послѣ нея и Петръ III усиленно копили деньги и казенные доходы удерживали у себя, ничего или почти ничего не отпуская на государственный нужды, такъ что рѣдко кто изъ служащихъ получалъ жалованье. Когда у нихъ просили денегъ на государственный потребности, они сердились и отвѣчали: „доставайте, гдѣ знаете, а эти при- береженный деньги — наши". Во время пожара въ Лѳфор- товскихъ палатахъ въ 1754 г. вытаскивали и поставленные тамъ сундуки императрицы Елисаветы съ серебряною моне- той; у многихъ изъ нихъ не оказалось дна и пришлось шты- ками отгонять народъ, хватавшій разсыпанныя по землѣ деньги. Въ первые дни царствованія Екатерины II, когда ей доложили о крайней нуждѣ въ деньгахъ и о томъ, что русская армія въ Пруссіи уже S мѣсяцевъ не получала жа- — 364 —