Ключевский В.О. Очерки и речи

— 389 — въ блиясайишхъ къ церковной жизни областяхъ знанія, въ которыхъ онъ наиболѣе поработалъ, что приверженность русскихъ къ своей вѣрѣ соединялась съ очень слабыми о ней познаніями, что ихъ религіозное чувство получило очень одностороннее направленіе, выражавшееся въ излишней при- вязанности къ обрядовой сторонѣ вѣры, что крайности, до которыхъ простиралась эта привязанность, породили много вредныхъ послѣдствій ісакъ въ области вѣры, такъ и въ области нравственности, что, при отдѣльныхъ примѣрахъ истиннаго благочестія, въ болыиинствѣ господствовало бла- гочестие внѣшнее, фарисейское, что подъ христіанскою внѣш- ностью скрывались и дѣйствовали понятія, чувства и при- вычки совсѣмъ нехристіанскія, уцѣлѣвшія отъ языческой старины или навѣянныя вѣками половецкихъ набѣговъ и татарскаго владычества. Но не менѣе важно то, что древняя Русь очень смутно сознавала и слабо чувствовала эти свои недостатки. Совсѣмъ напротивъ. Пять столѣтій стояла она подъ непосредствен- ными вліяніемъ правоелавнаго Востока и такъ сроднилась съ нимъ, что все оттуда заимствованное привыкла считать своими доморощенными, а все доморощенное — истинно-пра- вославньшъ. Со времени флорентійской уніи и паденія Ви- зантіи сталъ даже меркнуть въ ея глазахъ свѣтъ православ- наго Востока, и въ ней, частью подъ обаяніемъ успѣховъ московской политики, все глубже укоренялась мысль, что она, православная Русь, уже не ученица, а преемница Ви- зантии, не только обладательница, но и единственная въ мірѣ хранительница христианской истины. Къ половинѣ XVII в. эта мысль выросла въ крѣпкое и широко распространенное убѣжденіе, и въ сознаніи значительнаго большинства рус- скаго церковнаго общества идея вселенской Церкви замкну- лась въ географическіе предѣлы одной изъ церквей помѣст- ныхъ, и Москва стала третьими и послѣднимъ Римомъ. Съ другой стороны, полемика противъ латинянъ, начатая въ Греціи и потомъ перенесенная на Русь, принялась здѣсь