Ключевский В.О. Очерки и речи

— 399 - тейское развлечете, какъ пріятный и еще неиспытанный моціонъ засидѣвшейся мысли. Такъ нечувствительно измѣня- лось отношеніе русскаго общества, по крайней мѣрѣ, луч- шихъ его руководителей, къ Западной Европѣ. Прежде на нее смотрѣли, какъ на мастерскую военныхъ и другихъ издѣлій, которыя можно купить, не спрашивая, какъ они дѣлаются. Теперь сталъ устанавливаться взглядъ на нее, какъ на школу, въ которой молено научиться не только мастерствамъ, но и наукамъ, даже до риторики и философіи, молено поучиться, какъ жить и мыслить. А скоро четвертый и самый даровитый сотрудникъ царя Алексѣя въ преобра- зовательномъ направленіи Аѳ. Л. Ординъ-Нащокинъ сталъ настойчиво твердить, что „доброму не стыдно навыкать и со стороны" и что необходимый перемѣны и нововведенія на- добно дѣлать „съ примѣра стороннихъ чужихъ земель". Такое направленіѳ однако не помѣшало ему кончить свою блестящую административную и дипломатическую дѣятель- ность иночествомъ. Выли далеки отъ мысли измѣнять благо- честивой родной старинѣ. Уступая западному вліянію, раз- дѣльную черту менсду дозволенными чужимъ и неприкосно- венными своими отодвинули еще нѣсколько вглубь своего быта, чуть не до церковной ограды и домашняго очага, но не хотѣли отступать дальше. Царь Алексѣй и его сверстники, люди обзаводившіеся семьями около половины XYII вѣка, даже нѣкоторые изъ ихъ воспитателей, людей старшаго по- колѣнія, не менѣе предковъ дорожа своею православною стариной, останавливались на той мысли, что можно щего- лять въ нѣмецкой каретѣ, даже въ нѣмецкомъ кафтанѣ, учиться „свободными мудростями", смотрѣть на иноземную потѣху, „комедійное дѣйство", и при этомъ сохранить въ неприкосновенной цѣлости тѣ понятія и чувства, какія не- обходимы, чтобы съ наболенымъ страхомъ и каноническими отвращеніемъ выплевывать молоко, нечаянно попавшее въ ротъ въ среду или пятницу. Надобно впрочемъ оговориться, что такъ думали сравни-