Ключевский В.О. Очерки и речи

— 438 на одной просфорѣ или служить въ одеждѣ, въ которую вшить платъ женскій, и т. п. Гораздо сознательнѣе и явственнѣе выразилась тенденція этой обрядовой казуистики въ воз- бужденіи мысли о сохраненіи или возстановленіи перво- бытной чистоты церковнаго обряда, о недопущеніи въ него произвольныхъ примѣсей и измѣненій. Въ этомъ отноше- ніи особенно любопытенъ волновавшій псковское церков- ное общество въ XY в. вопросъ о томъ, дважды или трижды слѣдуетъ повторять возгласъ аллилуіа въ извѣст- номъ пѣснопѣніи. Неважный по существу, этотъ вопросъ характеренъ по способу, какимъ пытались рѣшить его: на- спорившись дома, справлялись у грековъ, какъ надобно разумѣть „божественную тайну аллилуіи“, нарочно для того путешествовали на Востокъ. Припѣву придано было догма- тическое значеніе, какъ формулѣ таинства Св. Троицы. Признавая церковный обрядъ храиителемъ религіозной истины, естественно заботились объ охрапѣ его первобыт- ной чистоты, чтобы не помутить познанія заключенной въ немъ истины, и для провѣрки обращались туда, гдѣ сло- жился самый обрядъ. Въ этомъ спорѣ можно видѣть заро- дышъ или единичный проблескъ извѣстнаго воззрѣнія, что ни одна іота въ священномъ текстѣ, ни одна подроб- ность въ церковномъ обрядѣ не можетъ быть измѣнена безъ ущерба для вѣры и безъ опасностидля спасенія души. Но вообще тогда еще не настаивалина неизмѣнномъ одно- образіи обряда и текста, лишь бы тотъ и другой употреб- лялся осмысленно, допускали исправленіе переводнаго тек- стаи даже сугубую аллилуію, какъ символъ двухъ естествъ во Христа. Поправку еще отличали отъ передѣлки, и по- тому отъ этого мнѣнія не выходило никакой бѣды; отъ него еще далеко было до старообрядческаго культа мерт- вой буквы: и филологи дорожатъ каждой буквой древняго текста, чтобы понять точный смыслъ ; его. Съ какого лее момента почитаніе старины, стараго текста или обряда становится старообрядчествомъ?