Ключевский В.О. Очерки и речи

— 441 — слабо ее поддерживалъ. Однако въ этомъ чувствѣ цѳрковнаго одиночества было и нѣчто отрадное. Міровыя катастрофы невольно заставляли Русь противопоставлять себя другимъ православнымъ странамъ. Въ одинъ н тотъ же вѣкъ всѣ православныя царства попали въ руки невѣрныхъ за измѣну православно, а Москва стала свободна: значить, одна она оставалась вѣрна ему. Это сопоставленіе наполняло рус- скихъ мыслителей того времени величавыми помыслами о судьбахъ Россіи. Отечество получало въ ихъ глазахъ новое высокое значеніе. Они гордились своей Русской землей, о которой далее пріѣзжіѳ съ православнаго Востока ученые книжники писали тогда, что она недавно вышла изъ мрака идолослуясенія, а уже превзошла благочестіемъ многія стра- ны, издавна пріявшія просвѣщеніе. Она — послѣднее и един- ственное въ мірѣ убѣжище правой вѣры, истиннаго благо- честія. Міръ погрузится въ безысходный мракъ, когда по- гаснѳтъ свѣтъ русскаго благочестія. Такъ провозглашена была извѣстная историческая теорія трехъ Римовъ: „два Рима пали, третій, Москва, стоитъ, а четвертому не бы- вать,— такъ писалъ вел. кн. Василію, отцу Грознаго, рус- скій инокъ Филоѳей, одинъ изъ первыхъ провозвѣстннковъ этой теоріи, ■ — соборная Церковь наша въ твоемъ дер- лсавномъ царствѣ одна теперь паче солнца сіяетъ благоче- стіемъ во всей поднебесной; во всей землѣ одинъ ты хри- стіанскій царь; подобаетъ все это дерясать со страхомъ Божіимъ". Однако послѣдующія поколѣнія дерясали все это безъ особеннаго смиренія, внушаемаго страхомъ Божіимъ. Эта теорія вмѣстѣ съ затмѣніемъ идеи вселенской Церкви при- вела русское церковное общество къ двумъ послѣдствіямъ, мало споспѣшествовавшимъ его нравственно-религіозному преуспѣянію. Во первыхъ, стала меркнуть мысль о вселен - скомъ религіозномъ сознаніи, какъ средствѣ провѣрки мѣст- наго пониманія христіанской истины; да при тогдашнемъ политическомъ положеніи православнаго міра трудно было