Ключевский В.О. Очерки и речи

452 бы пріятіе его было вынуждено силой. Эта видимая непо- слѣдовательность вытекла изъ того же взгляда на священ- нодѣйствіѳ, какъ на волшебный актъ, дѣйствующій механи- чески: совершаемый неправильно, онъ, однако, не бездѣй- ствуетъ, не очищаетъ, но оскверняетъ, раздражая грозную силу, напрасно имъ тревожимую. На такое отношеніе къ церковному дѣйствію и обряду разсчитаны были даже нѣ- которые пріемы обращенія старообрядцевъ къ правовѣрію, впрочемъ, не заслуживающее сочувствія. На рѣшительное заявленіѳ попа Лазаря и дьякона Ѳѳдора, что они не пере- станутъ исповѣдывать Св. Троицу двуперстнымъ крестнымъ знаменіемъ и обличать нововводителей, допрашивавшіе ихъ архіереи — такъ по крайней мѣрѣ разсказываетъ С. Дени- совъ — дѣлали жестокое возраженіе; „а если мы отсѣчемъ у васъ правыя руки, какъ вы будете двумя перстами кре- ститься? если вырѣжемъ языки, какъ станете обличать насъ?“ И отсѣкали, и вырѣзывали. Упрямые старообрядцы всячески укрывались отъ слѣдователей, трепеща при мысли, что имъ силой раскроютъ уста и волыотъ причастіе, освященное по новому обряду, заставятъ ѣсть просфоры, печатанный дву- частнымъ, а не трисоставнымъ древлеправославнымъ крѳ- стомъ. Отъ такого взгляда на церковный обрядъ и священ- нодѣйствіе остался одинъ и некрупный шагъ до смѣшенія того и другого съ языческимъ наговоромъ или заклинаніемъ. Такъ забота о чистотѣ текста и обряда перерождалась въ безпомощное поклоненіе буквѣ и формѣ, слѣды котораго появляются задолго до противониконовскаго „новокнижнаго мятежа". Еще въ началѣ того вѣка, возставая на архиман- дрита Діонисія за исправленіе Требника, противники его говорили, что „едина точка всему богословію смущаетъ, единымъ словомъ азбучнымъ ересь вводится", а московскіе богословы, спорившіѳ съ Л. Зизаніемъ въ 1627 году, по- вторили это ноложеніе даже въ усиленной формѣ: „единою буквою азбучною ересь вводится". Боязнь подпасть подъ святоотеческую и соборную клятву за вольную или невольную