Ключевский В.О. Очерки и речи

— 455 — трудно поддавалась какому-либо стороннему давленію. Эта пассивная неподвижность особенно рѣзко проявлялась во время иснытаній, о чемъ такъ любить разсказывать С. Де- нисовъ въ своемъ старообрядческомъ мартирологѣ. На до- просахъ и первостепенная боярыня Морозова, и дворецкій боярина Салтыкова на всѣ убѣжденія, увѣщанія и угрозы отвѣчали почти одно и то же: къ новинамъ Никона никогда не дерзнемъ пристать, ибо отъ благочестивыхъ родителей въ благочестіи воспитывались, измлада навыкли св. Писанію., съ пеленокъ обучались Божіимъ законамъ— отъ нихъ не отвержемся, не загладимъ Писанія, коимъ древлеправослав- но воспитала насъ Церковь, заново переучиваться, новыми водиться законами никогда не рѣшимся, не солжемъ Богу и благочестію, страшась отеческихъ запрещеній и древле- цѳрковной клятвы. Твердость исповѣданія облегчалась про- стотой исповѣдуемаго символа, не вызывавшаго ни колеба- ній богословскаго сознанія, ни напряженія религіознаго чув- ства: истово молиться значить право вѣровать, а согрѣ- шишь — покаешься. Когда власти спрашивали упрямыхъ ослу- шниковъ, за что же они стоять, въ чемъ ихъ старая вѣра, тѣ отвѣчали: стоимъ за древлецерковное благочестіе, за то, чтобы двумя перстами православно креститься, три- составному кресту отцепреданно ноклоняться, сугубое ал- лилуія во псалмоглаголаніи глаголати и прочіе законы и дог- маты всеговѣйно содержать по старопѳчатнымъ книгамъ, — и ведомые за городъ на сожженіе среди многолюдной тол- пы плачущихъ зрителей, они, высоко поднявъ руку съ дву- перстнымъ крестнымъ знаменіемъ, громко восклицали: за сіе благочестіе стражду, за древлецерковное православіе умираю и васъ, благочестивые, молю крѣпко стоять въ древ- немъ благочестіи. Только недоразумѣніями вѣка возможно объяснить, зачѣмъ преувеличивали вину и силу старообряд. ства столь тяжкими карами. Тѣ же мотивы, но нѣсколько с.воеобразнѣе и отчетливѣе, выражалъ одинъ старообрядецъ необычнаго происхожденія. Къ числу вязниковскихъ лѣс-