Ключевский В.О. Очерки и речи

— 456 — ныхъ подвюкниковъ принадлежалъ и Вавила, лютѳра- пинъ, переселившійся въ Россію еще при царѣ Миха- илѣ. По словамъ С. Денисова, онъ нрошелъ всѣ науки, много лѣтъ учился въ славной парижской акадѳміи, зналъ много языковъ, обучился изрядно и славянскому. Въ Россіи онъ принялъ православіе, постригся въ монахи, при Нико- нѣ сталъ за старую вѣру, былъ пойманъ за пропаганду и на увѣщаніе власти отвѣчалъ: „Скажу тебѣ, судья, прямо и ясно: разъ увѣровавъ, разъ обѣщавшись, не сломлю сво- ихъ обѣтовъ, не пріиму новоправленнаго вашего благоче- стія, наводящаго на меня отеческія клятвы и Божіе него- дованіе, ибо и самое имя новости нетвердость основанія обличаетъ: все новое не есть древнее, если же не древ- нее, то и преданіемъ называться не можетъ, а есть вымы- селъ, человѣческими хитростями изобрѣтенный“. Проте- стантская діалектика пригодилась для защиты старообряд- ства. Никоновы новшества касались только текста и обряда. Правда, они исходили изъ высокой идеи вселенской Церкви, имѣли цѣлыо возстановить полное даже наружное церков- ное согласіе Россіи съ православнымъ Востокомъ. Но эта •идея была слишкомъ высока для старообрядчески-настро- енныхъ русскихъ людей XYII в. Они привыкли считать все- ленской каѳолической Церковью православное христіанство давнихъ вѣковъ и признавали себя въ полномъ съ нимъ еди- номысліи, а подъ вселенской Церковью Никона разумѣли собственно современныхъ грековъ и не придавали особен- ной цѣны церковному согласію съ ними. Однако эти люди почувствовали, что реформа Никона, посягая на старую форму, вносила въ церковную жизнь и новыя понятія, но- вое мышленіе, непривычный способъ вѣрованія, который при старообрядчѳскомъ взглядѣ на неразрывную связь об- ряда съ вѣроученіемъ колебалъ самыя устойчивыя пред- ставленія, поддерживавшія старообрядческое религіозное міросозерцаніе. Новый обрядъ — стало быть, новый догматъ,