Ключевский В.О. Очерки и речи

— 465 — туры получило характеръ культурнаго вліянія, приблизилось если не къ самымъ силамъ и факторами, то къ орудіямъ западно-европейской культуры. Трудно угадать, какъ подѣйствовало бы это вліяніе, если- бы оно началось не въ XYI или XYII в., а столѣтіемъ или двумя ранѣе. Одно можно сказать, что въ половинѣ XYII в. русское церковное общество стало уже далеко не тѣмъ, чѣмъ оно было въ половинѣ XY вѣка, въ эпоху паденія Византіи. Это несчастіе помогло ему признать свою Цер- ковь единственною представительницей, даже послѣднимъ остаткомъ вселенской Церкви. Это вселенское самомнѣніе стало опорой новаго взгляда на отечественную церковную старину, какъ на критерій пониманія христіанской истины. Вмѣстѣ съ тѣмъ извѣстныя исторнческія событія XYI и XYII в. западной и московской Руси превратили давнюю богословско-полемическую вражду съ латинствомъ въ на- ціональио-религіозный страхъ передъ всѣмъ, что идетъ съ латинскаго Запада. Эти новыя идеи и чувства всего болѣе и настраивали русское общество старообрядчески, возбуж- дая его противъ западныхъ новшествъ. Замкнутая жизнь вмѣстѣ съ недостаткомъ образовательныхъ средствъ со- дѣйствовала накопленію въ русскомъ церковномъ быту мѣстныхъ особенностей, а преувеличенный авторитета мѣст- ной церковной старины сообщилъ этимъ особенностямъ не- подобающее значеніе неприкосновенной святыни. Между тѣмъ стремленіе государства сблизиться съ за- падною Европой для удовлетворенія своихъ нуждъ встрѣ- тилось съ преобразовательными потребностями русской Церкви. Оба эти дѣла, государственное и церковное, было различны по происхождение и по цѣлямъ и соприкасались только слѣдствіями перваго изъ нихъ, тѣмъ, что нѣкоторые, увлекаясь западными вліяніемъ, вмѣстѣ съ полезными пере- нимали и лишнее или преждевременное, что пока не было нужно государству и тревожило Церковь, чужіе нравы и обычаи, увеселенія, вѣрованія. Эти соблазны и религіозныя 30