Ключевский В.О. Очерки и речи

— 474 — такова основная нота въ грамотахъ новоизбраннаго царя Михаила къ собору. Конечно, и по происхожденію новаго царственнаго дома, и по общему значенію власти въ христіанскомъ обществѣ, христианская мысль и въ составѣ московскаго самодержавія XYII в. могла найти идею долга царя, какъ блюстителя общенароднаго блага и идею, если не юридической, то нравственпой его отвѣтственности не только передъ Богомъ, но и передъ землей; а здравый смыслъ указывалъ, что власть не можетъ быть сама себѣ ни цѣлью, ни оправда- ніемъ и становится непонятной, какъ скоро перестаетъ испол- нять свое назначеніе— служить народному благу. Все это, вѣроятно, чувствовали и московскіе цари XYII вѣка, особенно такой благодушный и набожный носитель власти, какъ царь Алексѣй Михайловичъ. Но они слабо давали чувствовать все это своимъ подданнымъ, окруженные въ своемъ дворпѣ тяжелой церемоніальной пышностью, при тогдашнихъ, ска- зать мягко, суровыхъ нравахъ и пріемахъ управленія, являясь передъ народомъ земными богами въ неземномъ величіи какихъ-то царей ассирійскихъ. Тотъ же благожелательный царь Алексѣй, можетъ быть, и сознавалъ одностороннюю постановку своей власти; но у него недоставало силъ про- биться сквозь накопившуюся вѣками и плотно окутавшую его толщу условныхъ понятій и обрядностей, чтобы вразу- мительно показать народу и другую, оборотную сторону власти. Это и лишало московскихъ государей XYII вѣка того нравственно-воспитательнаго вліянія на управляемое обще- ство, которое составляѳтъ лучшее назначеніе и высшее качество власти. Своимъ образомъ правленія, чувствами, какія они внушали управляемымъ, они значительно дисци- плинировали ихъ поведѳніе, сообщали имъ нѣкоторую наруж- ную выдержку, но слабо смягчали ихъ нравы и еще сдабѣе проясняли ихъ политическія и общественный понятія. Въ дѣятельности Петра Великаго впервые ярко прояви- вись именно эти народно -воспитательныя свойства власти,