Ключевский В.О. Очерки и речи

его разсісазѣ есть внутренняя гармоиія, историческая ло- гика, заставляющая забывать о внѣшней беллетристической стройности изложенія. Широта историческаго взгляда была отражеиіемъ широты его историческаго образованія. Въ области русской исторіи трудно быть спеціалистомъ болѣе Соловьева. Немного бу- детъ послѣ него ученыхъ, которымъ удастся такъ послѣ- довательно и полно изучить источники нашей исторіи. Но Соловьевъ не закапывался въ свою спеціальность. Въ этомъ отношеніи онъ — поучительный образецъ, особенно для за- нимающихся отечественной исторіей, между которыми часто проявляется наклонность уединяться въ своей цеховой кельѣ. Первый мастеръ своего дѣла, Соловьевъ хранилъ въ себѣ хорошія -свойства ученыхъ стараго времени, когда на- учныя спеціальности еще не расходились между собою такъ далеко, какъ разошлись онѣ теперь. Образцовый произве- денія исторической и политической литературы Европы со временъ Геродота и до нашихъ дней онъ изучалъ въ подлинникахъ и зналъ превосходно. Библейскія книги были ему знакомы, какъ древнія русскія лѣтописи. Знатоки пора- жались внимательностью, съ какой онъ слѣдилъ за те- кущей иностранной литературой по исторіи, географіи, этно- графіи и другими смежными отраслями знанія ; для нихъ остается неразрѣшимой загадкой, гдѣ находили время для этого человѣкъ, съ такой педантической точностью испол- нявший свои служебныя обязанности, постоянно писавшій въ періодическихъ изданіяхъ и ежегодно издававшій новый томи «Исторіи Россіи». Въ минуты отдыха онъ осо- бенно охотно говорили о какой-нибудь замѣчательной лите- ратурной новости, иностранной или русской, часто очень далекой отъ предмета его текущихъ спеціальныхъ занятій. Феноменально-счастливая память помогала этой оезустанной работѣ. Казалось, эта память не умѣла забывать, какъ мысль, которой она служила, не умѣла уставать. Наблю- датель, изучивъ свойства его таланта, образъ егр мыслей,