Ключевский В.О. Очерки и речи

— 490 — васъ ходатай, хоть и разсердится. Помолимся прежде Богу, — авось, дѣло сладится". Стороннему наблюдателю все это могло показаться пародіей, шуткой, если не шутовствомъ. Пѳтръ любилъ мѣшать шутку съ серіознымъ, дѣло съ без- дѣльемъ; только у него обыкновенно выходило при этомт такъ, что бездѣлье превращалось въ дѣло, а не наоборотъ. У него вѣдь и регулярная армія незамѣтно выросла изъ шуточныхъ полковъ, въ которые онъ игралъ въ Преобра- жѳнскомъ и Семеновскомъ. Нося армейскіе и флотскіе чины, онъ дѣйствительно служилъ, точно исполнялъ служебный обязанности и пользовался служебными правами, получалъ и расписывался въ полученіи лрисвоеннаго чину жалованья, при чемъ говаривалъ: „Эти деньги мои собственный; я ихъ заслужили и могу употреблять, какъ хочу; но съ государ- ственными доходами надо поступать осторожно: въ нихъ я долженъ дать отчетъ Богу". Службой Петра по арміи и флоту съ ея кесарскимъ чинопроизводствомъ создавалась форма обращенія, упрощавшая и облегчавшая отношенія царя къ окружающимъ. Въ застольной компаніи, въ частныхъ, внѣслужебныхъ дѣлахъ, обращались къ сослулсивцу, това- рищу по полку или фрегату, „басу" (корабельному мастеру) или капитану Петру Михайлову, какъ звался царь по мор- ской службѣ. Становилась возможна довѣрчивая близость безъ панибратства. Дисциплина не колебалась, напротивъ, получала опору во внушительномъ примѣрѣ: опасно было шутить службой, когда ею не шутилъ самъ Петръ Ми- хайлова Въ своихъ воинскихъ инструкціяхъ Петръ предписывалъ капитану съ солдатами „братства не имѣть", не брататься: это повело бы къ поблажкѣ, распущенности. Обращеніе самого Петра съ окружающими не могло повести къ такой опасности: въ немъ было слишкомъ много царя для того. Близость къ нему упрощала обхожденіе съ нимъ, могла многому научить добросовѣстнаго и понятливаго человѣка; но она не баловала, а обязывала, увеличивала отвѣтствен-