Ключевский В.О. Очерки и речи

— 498 — дѣнилъ Остермана за таланты и знанія. Съ Лефортомъ онъ былъ связанъ еще личной дружбой и преувеличивалъ досто- инства „дебогаана французскаго", какъ назвали его кн. Б. Ку- ракинъ; готовъ былъ далее признать его начинателемъ своей военной реформы. „Онъ началъ, а мы довершили 11 , гова- ривалъ о немъ Петръ впослѣдствіи (зато и пошелъ вт. народѣ слухъ, что Петръ былъ сынъ „Лаферта да нѣмки беззаконной", подкинутый царицѣ Наталъѣ).Но къ иностран- цами вообще Петръ относился разборчиво и безъ увлеченія. Въ первые годы дѣятѳльности, заводя новыя дѣла военный и промышленныя, онъ не могъ обойтись безъ нихъ, какъ инструкторовъ, свѣдущихъ людей, какихъ не находилъ между своими; но при первой возможности старался замѣнять ихъ русскими. У лее вт, манифестѣ 1705 г. онъ прямо признается, что дорого стоившими наемными офицерами „желаемаго не возмогли достигнуть", и предписываетъ болѣе строгія условія пріема ихъ на русскую службу. Паткуль сидѣлъ въ крѣпо- сти за растрату денегъ, назначенныхъ на русское войско; а съ наемными австрійскимъ фельдмаршаломъ Огильви, человѣкомъ дѣловитымъ, но „дерзновенникомъ и досадите- лемъ“, какъ называли его ІІетръ, они кончили тѣмъ, что приказали его арестовать и потоми „съ нелріязныо" отослать обратно. Столь лее расчетливо было отношеніе Петра и къ ино- земными обычаями, какъ оно сказывалось въ бесѣдахъ. Рази, при шутливомъ столкновѳніи съ княземъ-кѳсаремъ изъ-за длиннаго бешмета, въ какомъ Ромодановскій нріѣхали въ Преображенскоѳ, Петръ сказали, обращаясь къ присут- ствовавшими гвардейцами и знатными господами; „Длинное платье мѣшало проворству руки и ноги стрѣлъцовъ; о™ не могли ни работать хорошо ружьемъ, ни маршировать. Для того-то велѣлъ я Лефорту пообрѣзать сперва зипуны и зарукавья, а потоми сдѣлать новые мундиры но европей- скому обычаю. Старая одежда больше похожа на татарскую, чѣмъ на сродную нами легкую славянскую; не годится