Ключевский В.О. Очерки и речи

— 500 — довольно". Преданіе донесло отзвукъ одной бесѣды Петра съ приближенными объ отношеніи Россіи къ Западной Европѣ, когда онъ будто бы сказалъ: „Европа нужна намъ еще нѣсколько десятковъ лѣтъ, а потомъ мы можемъ повернуться къ ней задомъ“. Въ пемъ сущность реформы, что она сдѣлала и что ей предстоитъ еще сдѣлать? Эти вопросы все болѣе занимали Петра по мѣрѣ того, какъ облегчалась тяжесть шведской воины. Военныя опасности всего болѣе ускоряли цвиженіе реформы. Потому главное ея дѣло было военное, „чѣмъмы отъ тьмы къ свѣту вышли и прежде незнамые въ свѣтѣ нынѣ почитаемы стали", какъ писалъ Петръ сыну въ 1 7 1 5 г. А что дальше? На одной бесѣдѣ, живо рисующей отношенія Петра къ сотрудникамъ и сотрудниковъ другъ къ другу, на этотъ вопросъ пришлось отвѣчать кн. Я. Ѳ. Долгорукому, правдивѣйшему законовѣду своего времени, нерѣдко смѣло спорившему съ Петромъ въ Сенатѣ. За эти споры Петръ иногда досадовалъ на Долгорукаго, но всегда уважалъ его. Разъ, воротившись изъ Сената, онъ говорилъ про князя: „Кн. Яковъ въ Сенатѣ прямой мнѣ помощники: онъ судитъ дѣльно и мнѣ не потакаетъ, безъ краснобайства рѣжетъ прямо правду, не смотря на лицо". Въ 1717 г. блеснула, наконѳцъ, надежда на скорое окончаніе тяжелой войны, чего Петръ желалъ нетерпѣливо: въ Голландіи открылись предва- рительные переговоры о мирѣ съ НІвѳціей, и былъ назна- ченъ конгрессъ на Аландскихъ островахъ. Въ этомъ году разъ, сидя за столомъ, на пиру со многими знатными людьми, Петръ разговорился о своемъ отцѣ, о его дѣлахъ въ Полыпѣ, о затрудненіяхъ, какія надѣлалъ ему патріархъ Никоиъ; Мусинъ-Пушкинъ принялся выхвалять сына и унижать отца, говоря, что царь Алексѣй самъ мало что дѣлалъ, а больше Морозовъ съ другими великими министрами; все дѣло въ министрахъ: каковы министры у государя, таковы и его дѣла. Государя раздосадовали эти рѣчи; онъ всталъ изъ-за стола и сказалъ Мусину-Пушкину: „Въ твоемъ порицаніи