Ключевский В.О. Очерки и речи

— 44 — идеями и конкретными впечатлѣніями свои познанія по рус- ской исторіи. Работой надъ неиечерпаемымъ запасомъ дан- ныхъ, почерпиутыхъ изъ первыхъ, часто нетронутыхъ источниковъ, фактовъ, обдуманно подобранныхъ и прагма- тически истолкованныхъ, начинало пробу своей мысли уже не одно поколѣніе молодыхъ ученыхъ, приступившихъ къ научному изученію нашего прошлаго. Цѣлый рядъ спеціаль- ныхъ изслѣдованій, посвященныхъ ученой разработкѣ от- дѣльныхъ фактовъ, эпизодовъ, учрежденій, йсточншсовъ нашей исторіи, шелъ отъ положеній, изложенныхъ въ « сторіи Р о с с і и», въ ней искалъ первыхъ руісовэди- тельныхъ указаній и ею же провѣрялъ свои выводы и открытія, даже когда частично пополнялъ и поправлялъ ее. Въ популяриыхъ изложеніяхъ русской исторіи нерѣдко сквозятъ матеріалъ, фонъ, мысли и краски, данные тѣмъ же произведеніемъ. Шнрокія обобщенія и сопоставлеиія, сте- реотипный положеиія о естественности и необходимости историческихъ явленій, о закономѣрности въ исторіи, парал- лели между личной, индивидуальной и массовой народной жизнью, такія общія историческія идеи, которыми Со- ловьевъ любилъ, какъ свѣтовыми полосками, прокладывать въ своемъ изложеніи фонъ исторической жизни, оказывали формирующее дЬйствіе на мышленіе русскаго читателя, еще не отвыкшаго мѣшать исторію съ анекдотомъ, мирили его съ мыслью, что и въ исторіи есть своя таблица умно- женія, свое непререкаемое дважды два, безъ котораго немыслимо никакое историческое мышленіе, невозможно даже никакое людское общежитіе. Все это было признано и цѣнилось еще при жизни исто- рика. Теперь, отдаленные отъ него такимъ пространствомъ времени, можемъ ввести въ его оцѣнку еще одинъ мотивъ : къ признанію того, что имъ сдѣлано для русской исторіи, можно присоединить сожалѣніе о томъ, чтб преждевремен- ная смерть помѣшала ему сдѣлать. Въ минуту смерти рѣчь объ этомъ могла показаться неумѣстной жалобой; черезъ