Ключевский В.О. Очерки и речи

назадъ, какъ по печально-удачному выраженію Посош- кова «нашъ монархъ на гору самъ-десятъ тянетч., а подъ горы милліоны тянуть», — короче, сколько условности, метафоры въ нашихъ словахъ, когда мы, изъ своей обоб- щающей дали оглядываясь на прошлое, говоримъ о пере- ходах!. народной жизни со старыхъ основъ на новыя. Но самое сильное и поучительное впечатлѣніе, какое выносилъ изъ книги читатель, заключалось во взглядѣ па происхожденіе реформы, на ея отношеніе къ древней Руси. «Никогда, — писалъ историкъ въ заключительной оцѣнкѣ дѣятельности Петра, — ни одинъ народъ не совершалъ та- кого подвига, какой былъ совершенъ русскимъ народомъ въ первую четверть XVIII вѣка». «Исторія ни одного народа не представляетъ намъ такого велиісаго, многосторонняго ире- образованія, сопровождавшагося такими великими послѣд- ствіями какъ для внутренней жизни народа, таісъ и для его значенія въ общей жизни народовъ, во всемірной исторіи». И рядомъ съ этимъ читаемъ сужденіе о реформѣ Петра, какъ о переворотѣ, необходимо вытекшемъ со всѣми своими послѣдствіями изъ условій предшествовавшаго положенія русскаго народа, что дѣятельность Петра была подгото- влена всей предшествовавшей исторіей, необходимо изъ нея вытекала, требовалась народомъ. Итакъ, ни личпаго произвола, ни насильствениаго, хотя бы творчесісаго пере- рыва въ естественномъ движеніи народной жизни, ничего чудеснаго не понадобилось для научнаго объясненія един- ственнаго въ своемъ родѣ историческаго дѣла, совершоннаго «величайшимъ изъ историческихъ дѣятелей», какъ назвалъ Соловьевъ Петра I : достаточно было простой мысли, что народная жизнь никогда не порываетъ со своимъ нрошед- шимъ, что такой разрывъ — только новая метафора. Въ повѣствованіи о времени, слѣдовавшемъ за смертью Петра, по мѣрѣ того какъ оскудѣвалъ запасъ подготови- тельныхъ трудовъ въ русской исторической литературѣ и историкъ оставался одинъ передъ громаднымч. сырымч.