Ключевский В.О. Очерки и речи

— 54 — матеріаломъ, передъ мемуарами, журналами Сената, бума- гами Государственная) совѣта, дѣлами польскими, швед- скими, турецкими, австрійскими и т.д., «Исторія Рос- сіи» все болѣе переходила къ лѣтописному, погодному порядку изложенія, изрѣдка прерываемому главами о внѵ- трениемъ состояніи Россіи съ очерками просвѣіценія за извѣстный рядъ лѣтъ. Но мысль о реформѣ, какъ связую- щая основа въ ткани, проходить въ повѣствованіи изъ года въ годъ, изъ тома въ томъ. Читая эти 11 томовъ, иногда какъ будто забываешь, что постепенно удаляешься отъ времени Петра. Мѣняются лица и обстановки, а пре- образователь какъ будто продолжаетъ жить, наблюдаетъ за своими преемниками и преемницами, одобряетъ или порицаетъ ихъ дѣятелыюсть : такъ живо чувствуется дѣй- ствіе его идей и начинаній либо непонимапіе тѣхъ и дру- гихъ въ мѣрахъ и намѣреніяхъ его продолжателей и такъ часто напоминаетъ объ этомъ самъ историкъ, для котораго реформа Петра — неизмѣнный критерий при оцѣнкѣ всѣхъ развивающихся изъ нея или послѣ нея явленій. Такъ читатель приближается къ концу третьей четверти вѣка, — и тутъ прерывается разсказъ, покидая его на- канунѣ пугачевщины, передъ эпохой усиленной внутренней дѣятельности правительства, передъ обществомъ, которому этотъ мятежи впервые такъ ярко и такъ грозно освѣтилъ его положеніе. Но было бы въ высшей степени желательно, чтобы именно эту эпоху, конецъ вѣка, изобразили исто- рикъ, описавшій его начало и продолженіе. То было время житейской провѣрки того, чѣмъ жило русское общество дотолѣ ; тогда и въ самомъ обществѣ появляются первыя попытки спокойно, безъ вражды и безъ обожанія взглянуть на дѣло Петра. Съ наступленіемъ новаго вѣка возникнуть такія внутреннія потребности, придутъ такія стороннія вліяиія, которыя поставятъ правительству и обществу за- дачи, не стоявшія передъ ІІегромъ. Но до той поры дѣла бѣжали, еще движимыя толчкомъ, полученными отъ Петра.