Ключевский В.О. Очерки и речи

— 70 — Помню еще, что изъ дѣйствующихъ лицъ романа всего менѣе задумывались мы въ первое время надъ его героемъ. Мы не задавали себѣ вопроса, кто онъ, хорошій или дур- ной человѣкъ, дѣльный или пустой малый. Онъ оставался для насъ на какомъ-то туманномъ возвышеніи, съ котораго мы не сводили его въ ряды простыхъ людей, чтобы разгля- дѣть, благовоспитанный ли онъ человѣкъ, удобный ли това- рищъ. Мы едва ли любили его, а наши сверстницы, навѣр- ное, не влюблялись въ него, какъ влюбилась Татьяна. Но и мы, и онѣ любовались имъ; онъ оставался для насъ поэти- ческимъ образомъ, въ которомъ намъ нравились самые не- достатки, какъ становятся милы отдѣльныя некрасивый черты на миломъ лицѣ. Еще менѣе приходило намъ въ голову до- искиваться, откуда и какъ попалъ онъ въ русское общество. Этотъ „чудакъ печальный и опасный" проходилъ въ нашемъ воображеніи пріятнымъ и таинственнымъ незнакомцемъ, ко- тораго мы не догадывались спросить объ адресоѣ. Мы не на- столько знали тогдашнее общество, чтобъ угадать, на кого онъ похожъ. Притомъ мы такъ мало задумывались надъ отноіненіемъ поэтическаго творчества къ дѣйствительности, что намъ не легко было растолковать самый смыслъ вопроса, что это такое: поэтическая ли грёза, переложенная въ ве- ликолѣпные стихи, или портретъ, срисованный съ живаго человѣка. Мы видѣли, что это не современная намъ быль: вокругъ себя мы не замѣчали и не предполагали ничего подобнаго. Но мы чувствовали, что это и не сказка, что герои этого романа существовали на Руси гдѣ-то и когда-то и далее въ очень близкое къ намъ время. Не успѣли миновать наши школьные годы, мы только что затвердили О н ѣ г и н а, какъ на насъ легли два новьгя литературный впечатлѣнія, и такія глубокія, какихъ не оставляли въ насъ дальнѣйшія произведенія русской литера- туры. Эти внечатлѣнія впервые и направили наши мысли на вопросъ, что такое Онѣгинъ. Мы прочитали Дворян- ок о е г н ѣ з д о и Обломова. Вы, можетъ быть, съ уди-