Ключевский В.О. Очерки и речи

— - 71 — влѳнівмъ спросите; что общаго между этими пьесами, кромѣ таланта? Я не помню, что говорила тогда литературная критика объ этихъ произведеніяхъ, и не могу угадать, что думали и думаютъ, читая ихъ, молодые люди, здѣсь присут- ствующіе. Но намъ они показались двумя частями одной книги объ умирающихъ. Обѣ пьесы — похоронныя пѣсни: въ одной отпѣвался извѣстный лситейскій порядокъ, въ другой общественный тинъ. Съ Лизой Калитиной, уходившей въ монастырь, отрекались отъ міра чувства и отношенія извЬст- ной дворянской среды, жертвой которыхъ была отшельница, а въ лицѣ Обломова, кашляя и кряхтя, лѣзъ умирать на печку послѣдній наиболѣе безпомощный питомецъ и пред- ставитель этихъ лее чувствъ и отношеній. Въ обоихъ про- изведеніяхъ, совсѣмъ не какъ въ Е. О н ѣ г и н ѣ, наше вни- маніе приковали къ себѣ гораздо болѣе главныя лица, чІ>мъ ихъ драматическія положенія. Мы спрашивали себя, почему эти лица, способный внести много добра въ общество, не ужились въ немъ; намъ было прискороно чувствовать, что это — лица исчезающія, что мы уже не встрѣтимъ нхъ двой- никовъ. Мы вспоминали своего стараго незнакомца Онѣгина, я намъ почему-то казалось, что и онъ, лицо менѣе пріятное и менѣе обѣщавшее, принадлежим къ тому лее порядку явленій. Это сходство возбуждало въ насъ недоумѣніе. Нослѣ улсе, слушая, читая и изучая, мы узнали, что нашъ вЬкъ время ускоренной смѣны разнохарактѳрныхъ, совсѣмъ не похожихъ другъ на друга типовъ. Тогда, сопоставляя на- званный произведенія съ Е. Онѣгинымъ, мы начали вни- мательнѣе разбирать его. Это не была критика романа. У насъ, попрежнему, не поднималась на него критическая рука; онъ не ветшалъ для насъ, не отставали отъ насъ, а шелъ вровень съ нами или, лучше сказать, время безслѣдно шло мимо него, какъ оно идетъ мимо не старѣющихъ антич- ныхъ статуй. Мы разбирали не романъ, а только его героя, и съ удивленіемъ замѣтили, что это вовсе не герои своего времени, и самъ поэтъ не думалъ изобразить его такими.