Ключевский В.О. Очерки и речи

— 72 <— Оиъ былъ чужой для общества, въ которомъ ему пришлось вращаться, и все у него выходило какъ-то нескладно, не вб-время и не кстати. „Забавь и роскоши дитя“ и сынъ промотавшагося отца, 1 8 - лѣтній философъ съ охлажден - нымъ умомъ и угасшимъ сердцемъ, оиъ началъ жить, т.-е. жечь жизнь, когда слѣдовало учиться; принимался учиться, когда другіе начинали дѣйствовать; усталь прежде, чѣмъ принялся за работу; суетливо бездѣльничалъ вь столицѣ, лѣниво бездѣльничалъ и въ деревнѣ; изъ чванства не умѣль влюбиться, когда это было нужно, изъ чванства же поспѣ- шилъ влюбиться, когда это стало преступно; мимоходомъ, безъ цѣли и даже безъ злости убилъ своего пріятеля; безъ цѣли поѣздилъ по Россіи; отъ дѣлать-нечего вернулся въ столицу донашивать истощенныя разнообразнымъ бездѣльемъ силы. И здѣсь, наконецъ, самъ поэтъ, не кончивъ повѣсти, бросилъ его на одной изъ его житейскихъ глупостей, недо- умѣвая, какъ поступить дальше съ такимъ безтолковымъ существованіемъ. Добрые люди въ деревенской глуши смирно сидѣли по мѣстамъ, досиживая или только еще насиживая свои гнѣзда; налетѣлъ праздный пришлецъ изъ столицы, возмутилъ ихъ покой, сбилъ ихъ съ гнѣздъ и потомъ съ отвращеніемъ и досадой на самого себя отвернулся отъ того, что надѣлалъ. Словомъ, изъ всѣхъ дѣйствующихъ лицъ романа самое лишнее, это — его герой. Тогда мы начали за- думываться надъ вопросомъ, который поставилъ поэтъ не то отъ себя, не то отъ лица Татьяны: Что-жъ онъ, ужели подражанье, Ничтожный призра.къ , иль еще Москвичъ въ Гарольдовомъ плащѣ, Чужихъ причудъ истолкованье, Словъ модныхъ полный лексиконы.. Мы начали изучать его. Методъ изученія былъ намъ подсказанъ самой Татьяной. Мы старались пробраться украд- кой въ кабинеты людей того времени, разобрать книги, который они читали и который читали ихъ отцы, съ оста-