Ключевский В.О. Очерки и речи

неры не были похожи на общепринятый. Это были не ге- рои времени, а только сильно подчеркнутые отдѣльные ну- мера, стоявшіе въ ряду другихъ, — общія мѣста, напечатан- ный курсивомъ. Такъ какъ масса современниковъ, усѣвшихся болѣе или менѣе удобно, рѣдко догадывалась о причинѣ этихъ ненормальностей и считала ихъ капризами отдѣльныхъ лицъ, не хотѣвшихъ сидѣть, какъ сидѣли всѣ, то эти не- счастный жертвы неудобныхъ позицій слыли за чудаковъ, даже иногда „печальныхъ и опасныхъ“. Между тѣмъ, жизнь текла своимъ чередомъ; среда, нзъ которой выдѣлялись эти чудаки, сидѣла прямо и спокойно, какъ ее усаживала исто- рія. Поэтому я не введу васъ въ недоумѣніе, когда буду говорить объ отцѣ, дѣдѣ и нрадѣдѣ Онѣгина. Онѣгинъ — образъ, въ которомъ художественно воспроизведена мѣстная неловкость одного изъ положеній русскаго общества. Это не общій или господствующей типъ времени, а типическое исключеніе. Разумѣется, у такого образа могутъ быть только историко-генетическіе, а не генеалогическіе предки. Явленія, которыя я отмѣчѵ, были всѣ однороднаго со- словнаго происхожденія: предки Онѣгина всѣ принадлежали къ старинному русскому дворянству. Неловкости общихъ ноложеній, заставлявшія нѣкоторыхъ людей принимать не- нормальный позы и необычную жестикуляцію, обыкновенно происходили отъ недосмотровъ и увлеченій, какіе допуска- лись при постановкѣ новаго образованія, водворявшагося у насъ приблизительно съ половины XYII в. Это новое обра- зованіе шло къ намъ съ Запада, какъ прежнее пришло изъ Византіи. Первымъ воспріемникомъ и нроводникомъ этого новаго образованія стало дворянство, какъ носителемъ и проводникомъ стараго было духовенство. Поспѣшность и нетерпѣливость, съ какими вводилось это образованіе, и были причинами нѣкоторыхъ неловкостей въ преемственно смѣ- нявшихся общихъ положеніяхъ сословія. Но, повторю, это были мѣстныя неловкости, и ненормальный явленія, ими вызванный, не могутъ войти въ общую исторію этого почтен- паго и много послужившаго отечеству сословія.