Ключевский В.О. Очерки и речи

— 70 — Набожный выученикъ, успѣшно пробѣгая служебный путь, старался сдѣлать благочестивое употребленіе изъ усвоеннаго иноземнаго искусства и на досугѣ перелагалъ въ неуклюжія вирши акаѳистъ Нресв. Богородицѣ или церковныя пѣсно- , пѣяія о страстяхъ Христовыхъ. Но время шло, разгоралась Петровская реформа, и чиновнаго латиниста съ его виршами и всею граматичною мудростью назначили коммиссаромъ для нріема и отправки въ армію солдатскихъ сапогъ. Тутъ-то, разглядывая сапожные швы и подошвы и помня государеву дубинку, онъ впервые почувствовалъ себя неловко со своимъ грузомъ кіевской учености и со вздохомъ спрашивалъ: зачѣмъ этотъ кіевскій нехай, учившій меня строчить вирши, не показали мнѣ, какъ шьютъ кожаныя солдатскія спириды? Дѣти этого меланхолическаго коммиссара улсе подпадали подъ дѣйствіе закона 1714 г. объ обязательномъ обученіи дворянства, учились въ цифирной школѣ мѣстнаго архіерей- скаго дома, женились, отцами семействъ являлись на царскіе смотры дворянскихъ педорослей и но разбору компаніями, покидая женъ, отправлялись за море для науки подъ наблю- деніемъ коммиссара съ инструкціей, въ которой за нерадѣ- ніе „рукою самого монарха писанъ престрашный гнѣвъ и безо всякія пощады превеликое бѣдство". Эти компаніи раз- сѣивались по всѣмъ важными приморскими городами Запад- ной Европы: Амстердаму, Венеціи, Марсели, Кадиксу и проч. Въ „заграничныхъ академіяхъ" ихъ обучали математикѣ, „экипажеству“ и механикѣ, науками „филозофскимъ и дох- турскимъ“, но особенно „мореходскимъ и сухопутскимъ“, навигаціи, инженерству, артиллеріи, „черченію мачтаповъ", боцманству, артикулу солдатскому, танцовать, на шпагахи - биться, на лошадяхъ ѣздить. За границей русскіе навига- торы бѣгали съ учебной службы, спасаясь въ монастыри на. Аѳонской горѣ, должали, посѣщали австеріи и „редуты“, т.-е. игорные дома, дрались тамъ и убивали одинъ другого, а къ роднымъ въ Россію слали письма, жалуясь на нищету и раз- лукѵ, на то, что наука опредѣлена ими самая премудрая и