Ключевский В.О. Очерки и речи

хотя бы пришлось имъ всѣ дни живота своего на тѣхъ нау- кахъ себя трудить, а все-таки имъ не выучиться; что они на разныя науки ходятъ, да безъ дѣла сидятъ, потому что языковъ иноземныхъ не разумѣютъ и „незнамо учиться языка, незнамо — науки“. Навигаторы молили родныхъ походатай- ствовать за нихъ у кабинетъ-сѳкретаря Макарова или у са- мого генералъ-адмирала Апраксина взять ихъ къ Москвѣ и опредѣлить хотя бы послѣдними рядовыми солдатами или хотя бы въ тѣхъ же евронейсісихъ краяхъ быть, но обучаться какой-нибудь наукѣ сухопутской, только бы не мореходству. Въ числѣ этихъ навигаторовъ оказался, и даже не одинъ, прямой наслѣдникъ неудачи нашего сапожнаго коммиссара, его собственный съшъ, или чужой — это все равно. Ноступивъ солдатомъ въ гвардейскій ІІреображенскій полкъ, онъ учился въ военной академіи въ ІІетербургѣ и во время второй бере- менности жены, въ концѣ царствованія преобразователя, былъ посланъ въ Голландію, забѣжалъ передъ отъѣздомъ къ доброй императрицѣ, которая „на всякую нужду “ дала ему 5 чѳрвонныхъ, около 100 р. на наши деньги; въ Амстердамѣ учился лучше многихъ и преимущественно дѣльнымъ наукамъ, которыя наиболѣе цѣнилъ преобразователь, даже рапортовалъ мѣстному русскому послу, что отказывается отъ шпажнаго и танцовалытаго ученья, „понеже оно къ службѣ Его Вели- чества угодно быть не можетъ“; вернувшись въ Пѳтербургъ, успѣшно сдалъ экзаменъ членамъ адмиралтейской коллегіи, опредѣлился къ дѣламъ, служилъ усердно, чая воздаянія, и тутъ впервые замѣтилъ, что времена перемѣнились. Вели- каго императора уже не было въ живыхъ. Навигацкія науки уступили мѣсто инымъ вкусамъ. Въ Петербургѣ высшее общество дорого платило нѣмцу за то, что „въ барабаны билъ и на головѣ стоялъ“, и нашъ навигаторъ, попавъ въ общество своихъ сверстниковъ, очутился между двухъ огней. Одни, послѣ Петра заболѣвшіе тоской по родной старинѣ, встрѣтили его насмѣшками и ругательствами за „европейскій обычай 11 , привезенный имъ изъ Голландіи; другіе, одержи-