Передуманное и прежитое

Въ тотъ же день вечеромъ гостиная моя была полна народу. Дверь отворилась, и вошла А. Г. Достоевская. Она имѣла на этотъ разъ какой-то особенный торжественный видъ въ своемъ черномъ шелковомъ платьѣ со стекляру- сомъ и пачкой маленькихъ брошюрокъ въ рукахъ. Поздо- ровавшись съ присутствующими, она обратилась ко мнѣ съ такою рѣчыо: «Христина Даниловна! сегодня я прочла ваши замѣтки на выдержки изъ сочиненій Ѳедора Михайловича, изданныя мною. Правда, вы слишкомъ строго отнеслись ко мнѣ и не простили мнѣ въ этомъ случаѣ ни малѣйшаго промаха, но я покоряюсь безропотно этому строгому суду и пріѣхала просить васъ или кого-либо изъ вашихъ почтенныхъ со- трудницъ пересмотрѣть всѣ эти брошюры передъ новымъ ихъ изданіемъ и передѣлать согласно вашимъ указаніямъ. Я вспоминаю при этомъ, какъ относился къ вамъ покой- ный Ѳедоръ Михайловичъ, какъ уговаривалъ онъ васъ пи- сать, какъ говорилъ, что если онъ напишетъ что-либо для народа, то непремѣнно отдастъ это на вашъ судъ. И будь онъ живъ, я увѣрена, что онъ поступилъ бы такъ, какъ поступаю я въ эту минуту». Мнѣ оставалось только поблагодарить за честь и при- нять это лестное предложеніе. Въ описаніи другой моей поѣздки въ ІІетербургъ есть слѣдующая характеристика Ф. Ѳ. Павленкова: На другой день, утромъ, у меня былъ мой старинный другъ, идейный издатель, который давно выговорилъ для себя право бывать по утрамъ! Какъ многіе люди съ широ- кимъ кругозоромъ, онъ терпѣть не можетъ педагоговъ и педагогическихъ кружковъ, кажущихся ему синонимомъ со словомъ скука. Почему прощаетъ онъ мнѣ мою педаго- гичность, если можно такъ выразиться, я, право, не знаю, и это непонятно для меня такъ же, какъ то, какимъ обра- зомъ я могу простить ему его высокомѣрный и несправед- ливый взглядъ на людей, посвятившихъ свою жизнь вопро- самъ народнаго образованія. Но такъ или иначе, вы никогда — 268 — •