Передуманное и прежитое

Я выѣхала изъ Харькова совершенно измученная своей повседневной работой и вынуждена была остановиться для отдыха въ Петербургѣ на 2, на 3 дня, но меня ждали тамъ непріятности, совершенно расшатавшія мои нервы. Поѣздка въ Парижъ еще болѣе утомила меня, и меня привезли въ Hotel du Louvre въ почти безсознательномъ состояніи: страшная головная боль сжимала мнѣ виски; очнувшись на нѣсколько минутъ, я снова впадала въ сонъ и впро- долженіе 5—6 дней рѣшительно ничего не брала въ ротъ. .Больше всего меня терзалъ парижскій шумъ и щелкающіе бичи извозчиковъ. Я безсильно простирала ночью руки въ пространство и умоляла замолчать и дать мнѣ покой хоть на нѣсколько минутъ. Я не только не могла пойти на выставку, но не въ силахъ была думать о ней, и все прошлое и настоящее какъ-то безпорядочно перепутывалось въ моей больной головѣ. Прибывшій, наконецъ, докторъ заявилъ, что у меня анемія мозга и что холодные компрессы необходимо замѣ- нить теплыми, согрѣвающими. Онъ приказалъ^ поить меня чаемъ и заставить съѣсть что-нибудь хоть черезъ силу. Совѣты его оказались вполнѣ раціоналы-іыми, и на 5 или 6 день я, нѣсколько пошатываясь и съ тяжелой еще послѣ болѣзни головой, отправилась на выставку въ сопровожде- на мужа п дѣтей, которые тщетно силились остановить мое вниманіе то на одномъ, то на другомъ предметѣ. Я без- остановочно двигалась къ точкѣ, названной ими «Arts ИЬё- гаих», гдѣ помѣщена была наша книга, и останавливаться на чемъ бы то ни было по пути, не достигнувъ цѣли, мнѣ казалось въ эту минуту какъ бы преступленіемъ. Переходя изъ одной огромной палаты въ другую, я по- чувствовала, наконецъ, запахъ водки и -кожи, и мнѣ со- общили, что мы достигли русскаго отдѣла. Запахъ кожи шелъ, очевидно, отъ разнаго рода сафьянныхъ образцовъ н обуви, размѣщенныхъ симметрично въ витринахъ; за- пахъ же водки я почувствовала при разговорѣ съ русскимъ экспонентомъ съ одутловатой пьяной физіономіей и выпу- ченными глазами. Онъ довольно безсвязно объяснилъ намъ, что изобрѣлъ какой-то неразбивающійся составъ, причемъ