Передуманное и прежитое

— 302 — ніе о немъ, купила у хозяина старенькій потемнѣвшій стулъ, на которомъ сидѣлъ виконтъ де-Вогюэ, и назвала его историческими. Виконтъ де-Вогюэ говорилъ все время по-русски съ акцентомъ иностранца, но изящными литературными язы- комъ, не подбирая слови и выраженій. Цѣлыо усиленныхъ поисковъ меня Ананьевой являлось доброжелательное намѣреніе привлечь меня на женскій кон- грессъ (Congres international ties oeuvres et institutions femini- nes). Я и прежде уже слышала объ этомъ конгрессѣ, но наотрѣзъ отказалась участвовать въ немъ, говоря, что жен- скій вопроси не есть тотъ вопроси, надъ которыми работала я въ жизни, и потому я не считаю себя вправѣ принимать въ немъ какое бы то ни было участіе. Но когда Ананьева стала горячо убѣждать меня отправиться на первое собраніе, говоря, что оно полно самаго животрепещущаго интереса, когда она показала мнѣ программу съѣзда, на которой, между прочими, стояло: «Частная нниціатива женщины въ дѣлѣ народнаго образованія», я была, наконецъ, по- бѣждена ея доводами и рѣшила принять посильное участіе въ женскомъ конгрессѣ. Впечатлѣніе, вынесенное мною изъ перваго засѣданія этого конгресса, было поистинѣ ошеломляющее: огромная длинная зала, въ которую вошла я, была полнымъ-полна народомъ: здѣсь были и мужчины, и женщины, и молодые и старики, взоры которыхъ были устремлены на эстраду, устроенную въ глубинѣ сада. Эстрада эта была разукрашена весьма изящно, и на ней важно возсѣдали нѣсколько муж- чинъ и женщинъ, окруженныхъ ореоломъ какого-то осо- беннаго величія. — - Жюль Симонъ! — пронеслось въ толпѣ. И это имя какъ бы оказало на всѣхъ какое-то магическое вліяніе: толпа разомъ стихла, и издали послышался слабый старческій голосъ знаменитаго Жюля Симона. Голоси этотъ съ каждыми мгновеніемъ пріобрѣталъ все большую и боль- шую силу и, наконецъ, дошелъ до полнаго лирическаго паѳоса. Я находилась въ концѣ зала, а потому многое изъ этой рѣчи ускользало отъ моего слуха; мѣшало мнѣ вполнѣ